– Ну, здравствуй.

Роман чисто рефлекторно коснулся рукой автомата. Женщина улыбнулась.

– Оружие можешь опустить. Не бойся, здесь тебя никто не обидит.

– Они приказали мне все забыть – и я забыл. Но, видимо, какой-то аппарат дал сбой: иногда во сне, иногда наяву… Словом, отдельные картины вдруг возникают перед глазами. И я не могу от них отделаться. Тогда я обратился к Бронцеву (вы правы, сестра посоветовала).

– Так она в курсе?

– Я сказал ей, что меня мучают галлюцинации. Без подробностей. Она и не допытывалась: афганский синдром, ясное дело, неизвестно, как вообще остался цел в этом пекле. И относится ко мне соответственно: как к большому полоумному ребенку (своих-то детей они с композитором не нажили).

– Значит, Марк вернул вам… все?

– Ну нет. Еще больше все усугубил: одни фрагменты стали ярче, другие исчезли, появились новые… А целой картины не получалось, и мучился еще сильнее.

Он помолчал, его сильные ладони сжали обода колес кресла-ловушки.

– Иногда мне кажется, что все это бред. Не то, что произошло со мной там, а вообще… И я сам, и вы, и эта квартира, и весь мир. А на самом деле я остался там, где и должен был: под рухнувшим домом в горном ауле. Сознание угасает, вот и видится черт знает что. Предсмертные галлюцинации.

– Что ИМ было нужно от вас? – спросил я.

Роман задумался.

– Был момент, когда я здорово испугался. ОНИ показали мне меня самого, точную копию, только целого и без дурацкого камуфляжа. Вообще процесс был довольно мучительный: будто живьем содрали кожу, но боли не было… Это трудно объяснить словами. Уже потом, пытаясь вспомнить, я предположил, что попал не в будущее, а в далекое прошлое: тогда их цивилизация была еще жива, хотя находилась на грани гибели. И чтобы сохранить свой генофонд, они стали брать людей из нашего мира, из разных эпох. Тех, кто был обречен, перед самой смертью.

– Почему перед смертью?

– Чтобы как-то объяснить их исчезновение. Они оставляли кукол, трупы – а людей забирали в свой мир и снимали с них копии на молекулярном уровне. Это они проделали со мной, с тем самым русичем… И наверняка со многими другими. Впрочем, это только догадки.

Он усмехнулся.

– Так что где-то там, в сопредельном мире, сейчас разгуливает мой двойник, точно повторенная ДНК. Или, наоборот, двойник – здесь, перед вами, а я сам… Согласитесь, даже бывшему афганцу-спецназовцу такое трудно пережить.

– И вы никогда не обсуждали это с Шуйцевым?

– Нет, – резко ответил Роман. – Это была запретная тема. О другом – пожалуйста: например, он похвастался однажды, что получил один выгодный заказ… Не совсем законный, однако это его мало волновало.