Я. раскрыл ладонь.

– Глеб выронил его на ночном шоссе, когда на его машину напали воины, посланные Главной Хранительницей. Что было потом, как он снова сел в «Жигули», как добрался до дома, он не помнил: последствия нервного шока. Только то, что он убил их всех, всех четверых. Пистолет же остался лежать на дороге, и подобрать его потом мог только один человек. Я не понял этого вовремя. А Маргарита – поняла. Еще там, в квартире Бронцева, когда мы осматривали труп.

(«У вас новая прическа?» Нянюшка Влада рассеянно улыбнулась в ответ. «Да, раньше я носила длинные волосы». На самом деле ее жест говорил о другом.

Два года подряд она убиралась в квартире Марка. Не одну сотню раз проходила позади кресла, куда «ведун» усаживал своих пациентов, и приподнимала руку, отодвигая в сторону листья пальмы. А тогда, у меня на глазах, она прошла к стеклянному шкафу («Посмотрите, все ли на месте?»), привычно вскинула руку и вдруг обнаружила, что пальму кто-то передвинул. А вместе с ней – и стол со свечами, и – главное – ковер… Зачем кому-то понадобилось двигать ковер? Смотри рассказы Конан Дойля: чтобы скрыть следы на полу.

– След волочения тела? – спросила Дарья, кутаясь в мой плед.

– Да. Она откинула ковер в сторону (опять же на моих глазах!) и увидела темную полосу. И открыла преступника.

Она поняла, что Марка убили не в ванной комнате, а в гостиной. И не из пистолета. Убийца неслышно подошел сзади (Бронцев был поглощен только что сделанной видеозаписью своего сеанса) и ребром ладони сломал ему шейные позвонки – Гарик Варданян поначалу принял это за результат удара о край ванны. Марк был уже в агонии, когда убийца оттащил тело в ванную и завершил дело выстрелом из «вальтера». Маленькая гематома на лбу – экстрасенс при падении ударился лбом об пол – подсказала мне, в сущности, верную мысль, и я спросил Гарика: могла ли женщина нанести подобный удар? Могла, ответил эксперт. В том случае, если она владеет каким-то боевым единоборством.

И я позвонил вам.

Я не видел, как она вскочила, – движение получилось размытым, словно белесая полоса мелькнула в воздухе («то ли девочка, то ли видение…»). Успел только подумать, что я, собственно, безоружен: пистолет Глеба, который я держал в руке, был не заряжен, а в рукопашной определенную проблему для Дарьи мог составить разве что Брюс Ли, но он вроде бы умер лет двадцать назад… Поэтому я не пошевелился. Дарья, впрочем, тоже. Только щеки ее вдруг покрылись алым румянцем, и она тихо, неверяще, спросила:

– Вы думаете, убийца – я?!

И я ответил:

– Если не вы – значит, один из ваших учеников. Тот, к кому после смерти Бронцева попала видеокассета. Кто подобрал пистолет на шоссе. Кто хотел, чтобы я понял и пришел на помощь. Кто ошибочно отождествлял себя с Белозерским князем Олегом.