В этот миг Ривере показалось, будто что-то неуловимо переменилось. Ведомый интуицией, он обернулся и не сумел подавить вопль ужаса – мертвый псионик шевельнулся. Голова погибшего немного, всего на пару сантиметров, оторвалась от цементного пола, зрачки сфокусировались, глаза приобрели осмысленное выражение и сверкнули.

– Контрольный выстрел, идиоты! Вы забыли… Пси-наводка умирающего ударила не прицельно, сводя с ума своих и чужих. Сдавленные крики доносились со двора, Ривера сел, даже не пытаясь сопротивляться мучительной судороге, кожа и глаза пылали огнем, от плеча до желудка словно забили громадный раскаленный гвоздь. В эти минуты стойкий атеизм жандарма исчез, сметенный страхом смерти. «Великий Разум, помоги!» Разум то ли не слышал, то ли куда-то отлучился. Дергающиеся тела на полу понемногу застыли. Ривера кусал губы и корчился, с трудом балансируя на грани беспамятства. «Мать и отец, зачем вы породили меня человеком…»

Боль немного притупилась, она не исчезла – лишь сделалась привычной. Свет все так же вольно вытекал в открытую дверь, разбавляя сиянием ночную черноту. За притихшим пустырем истошно, плебейскими голосами взлаивали беспородные собаки. «Неудачники из трущоб обожают своих псов. Возятся с ними, будто с детьми», – безо всякой логики подумал полковник и сам удивился странному повороту мысли. «Пока я не сошел с ума, надо вызвать подмогу». Он потянулся к уникому, но не смог ухватить прибор – собственные руки ниже локтя казались Ривере бессильными кусками мокрой мятой глины. Мертвый сенс больше не шевелился, но созданная им наводка невероятным образом продолжала работать. «Ничего страшного. Мемфис – город Конфедерации. На связь мы не вышли, на базе скоро поднимется тревога. Вокруг меня живут лояльные каленусийцы, стрельбу слышали за пустырем, рано или поздно сюда кто-нибудь придет, хотя бы из любопытства. Они приведут врачей, и Крайф тоже поможет. Я жив, это самое главное, и паралич рук, и головная боль – все мелочи по сравнению с тем, что я остался живым».

За дверью раздались чьи-то уверенные шаги. Двое плотных мужчин шагнули в проем. Ривера поднял залитое слезами лицо.

– Помогите, – почти беззвучно прошептал он. Один из чужаков подошел к мертвому консуляру, второй склонился над полковником, скулы незнакомца мгновенно окаменели.

– Это вешатель Ривера собственной персоной. Что с нашими людьми, Тони?

– Умерли или убиты.

– Как там Кристиан?

– Он-то как раз наверняка мертв, брата-сенса доконала последняя наводка.

– Твердости нам во имя Разума. По крайней мере, каленусийских жандармов убыло вдесятеро больше. Забираем Риверу и уходим.