– А как же Цертус, Лин?! Как же Цертус? Брукс замолчал. Очарование рассеялось.
– Мы найдем Цертуса, Марк. Мы с сестрой ищем его и вот-вот найдем.
Беренгар облизал мгновенно высохшие губы.
– Аномалия – дело его рук?
– Его.
– Я вижу, ты стал аналитиком. Или даже пророком? Зачем ты искал меня, Лин?
– Потому что люблю тебя, понимаешь? Люблю как друга. Пророк должен любить, иначе он окажется маньяком, заложником собственного дара.
– А больше ты ничего не хочешь сказать? Лин помедлил.
– Я знаю, что ты прилетел сюда с иллирианцем. Беренгар отшатнулся и ухватил Брукса за воротник пыльного балахона.
– Что ты сказал?
– Ничего. Ничего Марк.
– Что ты сказал про иллирианца?!
– Понимаешь, это очень интересно – когда события подчиняются, это как мягкий пластилин в руке – лучше, чем глина и статуи, лучше картин и даже лучше зрительных иллюзий. Чуть-чуть нажать, толчок там – немного подправить и…
– Что?! Сволочь, ты использовал меня как ретранслятор событий? Ты сейчас залез в мои мозги?!
– Погоди, Марк! Ты ведь ничего не понял! Я не использовал тебя в твоем понимании, клянусь! Ну, почти не использовал… Откуда мне было знать, что ты пойдешь по этой улице, если бы я с самого начала не предсказал все события? Я знал
Беренгар повернулся и зашагал прочь, пиная ногами резные листья каштанов.
– Марк, вернись! – В голосе Брукса звенело безумие.
Беренгар даже не оглянулся. Лин тащился следом, подметая балахоном пыль и каштановые листья.
– Марк, я все равно люблю тебя как брата! Не оставляй меня! Провидец должен любить…