– Наймешь убийцу?

– Конечно. Бывает такой скорый сервис, даже против псиоников. Тебя по всем правилам «сделают» специалисты.

– А как же Вита, что станет с Витой?

– Я сменил ей имя через Систему, поставил ментальные блоки и заставил делать карьеру в Калинус-Холле. Она легко тебя забудет. Если понадобится, я вмешаюсь в ее сознание более основательно, чем делал это до сих пор. Проваливай, Король без владений.

– Прощай, шурин. Ну ты и сволочь.

– Между прочим, это я создал аномалию!

– Да ну? Ты создал Помойку. Не ври, аномалии были всегда, ты решил обокрасть саму природу? Подвинься в сторону… тут узко. Вот так. После того как Цертусу настанет конец, мы еще поговорим.

– Ты воздвигнешь пагубную наводку на самого пророка?

– Нет, это было бы ни к чему. Хватит с тебя и побитой морды.

Король отстранил ошеломленного Брукса и двинулся вперед, на ту сторону. С полдороги он оглянулся, наслаждаясь оторопью на красивом лице Лина.

«Я отлично понимаю, за что не любят нас, мутантов. Леди Джу, Нина, Марк, Художник – все они люди странные, разные, удивительные. Но одного сумасшедшего Лина хватит, чтобы нагнать страху на весь Департамент Обзора. Я атеист. Не знаю, вправду ли Брукс пророк и аналитик, но подтолкнуть Ральфа на мятеж он сумел, значит, от него можно ожидать чего угодно».

Вэл перешел шаткий мостик. Крики брата Авителлы утихли за поворотом, теперь обломки черных скал отгораживали Короля от ветра. Перистые облака тонким слоем плыли мимо – так близко, что казалось, клочок белой субстанции можно отщипнуть. Через некоторое время горы расступились. Когда-то давным-давно скала обрушилась в пропасть, крупные обломки раскатились по площадке, усиливая ощущение дикости и запустения.

На самом большом камне, который по форме слегка напоминал офисное кресло, восседал Цертус.

– Здравствуй, друг, – просто сказал он. – Я очень доволен, что ты вернулся.

Вэл не нашелся что ответить. Накал ненависти ослабел сам собой.

Мастер Миража заметно переменился.

Загадочные кошачьи глаза остались, вертикальный зрачок медленно пульсировал, смокинг исчез, его сменило подобие стальных лат маскарадного сайбера, сквозь щели корпуса неряшливо пробивались жесткие пучки шерсти.

Зато лицо, форма ушей, тела и рук стали совершенно человеческими – мягкими, розовыми.

Цертус-человек казался спокойным и немного грустным.