И ситуация стала, мягко говоря, сложной.

Сватоплук... отец Адам, принявший сан, наследовать уже не мог. Других детей от старшей жены у герцога не было. В двести двадцатом году родилась, правда, девочка, да что толку? Разве что Его Высочество и вправду отдаст младшую дочь за Варга. Не сказать чтобы сам Варг был от этой идеи в восторге, но он обещал сделать то, что велит Старый. А со Старым герцог договорится.

Да, но при чем тут приходские священники?

Четыре тысячи восемьсот человек за десять лет... Стоп-стоп, не за десять – за девять, десятый год вот он, на дворе. И все равно раньше умирали меньше. Начало странного скачка приходится на двести двадцать четвертый год от Дня Гнева, две тысячи двести двадцать пятый от Рождества Христова, и...

И что?

В коротком сообщении Артура кроме просьбы поинтересоваться здоровьем святых отцов еще несколько слов:

«Не крещен. Правнук. Церковь 2225».

Мальчик-мальчик, вожжами бы тебя за твою лаконичность.

Что знаменательного помимо падежа священников случилось в жизни церкви за две тысячи двести двадцать пятый год?

Отец Адам стал епископом Добротицким.

Отец Адам... И тут не обошлось.

А будь у Артура рация, можно было прямо сейчас приказать ему возвращаться в Сегед. Пропади пропадом Серый лес со всеми своими эльфами.

* * *

– Это нужно сделать!

– Нет.

– Нужно! И ты это понимаешь. Не можешь не понимать, не совсем же ты кретин, какие-то мозги все-таки есть.

– Нет.

– Оно и видно.

Альберт надулся и какое-то время молчал. Обиженно молчал. Вызывающе обиженно.

Это всегда срабатывало, сработало и сейчас – старший сколько мог выдерживал паузу, но в конце концов заговорил первым: