«Совсем еще мальчики, – с сентиментальной нежностью сказал себе профессор, разглядывая картинку, – ну куда им убивать? Ведь дети же, обычные дети. Слишком рано повзрослевшие, увы. Что ж, значит, и отвечать за себя они должны, как взрослые люди...»

Получилось как-то пафосно. Впрочем, если сказать то же самое вслух, будет, наверное, в самый раз. Иляс Фортуна поторопил коня, догоняя уехавшего вперед Варга.

– Дальше я сам, – бросил он, поравнявшись с оборотнем, – возьми лошадей и возвращайся домой.

– Ладно, – сказал тот с некоторым сожалением. Надо думать, в мыслях он уже радовался встрече с приятелями. Ничего, перебьется.

* * *

– ... А на Волчьей мельнице всегда плохо пахло. Все привыкли уже, внимания не обращают, и Тори это, конечно, на руку было. Там ведь и вправду можно колдовать сколько хочешь – никто не заметит. Хорошо еще, что она с мэджик-буком работать не научилась, не успела, а то влипли бы мы с тобой. И Галеш еще... Я вот думаю: может, она все-таки успела вернуться? Мы не заметили просто, а она в Галеша спряталась... Но ведь он же с гитарой был. Слушай, как ты думаешь, а если Тори тоже музыкант или, там, поэт, могла она Галеша вместе с гитарой одолеть?

Артур не ответил. Выпрямившись в седле, он смотрел на дорогу впереди, но видел что-то свое, не имевшее отношения к реальности. Старший становился таким перед тем, как на него «находило», и Альберт, позабыв об усталости, болтал без умолку, стараясь вывести брата из угрюмого сосредоточения. Проклятие! Приступы становятся все чаще, и неизвестно, как с этим бороться.

Если так пойдет и дальше, то рано или поздно Артур вообще не сможет обходиться без подарка Флейтиста.

– Еще и этот на нашу голову, – неожиданно сказал старший, – сейчас книгу захочет.

– Что?

– А мы ее отдадим.

– Еще чего! Кто там? И... где?

– Что? – в свою очередь переспросил Артур, и сияние вокруг погасло.

Глубоко вздохнув, он помотал головой:

– Кажется, прошло. Нас ждут, там, дальше.

– Книгу не отдам, – заявил Альберт. – Это профессор, да?

– Да.

– Тогда точно не отдам. Дай арбалет.

– Ты рехнулся, что ли?

– Да я легонько.