Может быть, я поступил опрометчиво, но в тот момент, когда Леб достал из кармана пиджака коробочку визора, собираясь пригласить своих подручных, времени на раздумья у меня больше не оставалось. Мышцы мои сработали прежде, чем мозг успел всесторонне проанализировать и взвесить все последствия. И еще мною двигало сознание того факта, что никто, кроме меня, не способен добраться до истинных виновников исчезновения людей в городе и что никто, кроме меня, не спасет Катьки – если, разумеется, ее еще можно спасти…

Чтобы отключить Штальберга, мне требовалось немногое: один длинный прыжок и два коротких удара в болевые точки. Что я и сделал…

Потом я тщательно связал Леба по рукам и ногам, залепил рот липкой лентой, растоптал вдребезги его коммуникатор и, прихватив с собой «таурус» с двумя запасными обоймами, атомайзер и все наличные деньги, вышел из квартиры и покинул дом через подвал автостоянки.

Пока помощники Штальберга не хватились своего начальника, у меня еще было в запасе немного времени, и я надеялся использовать его с максимальной отдачей.

Несмотря на позднюю пору, в ее окне горел свет.

Я нажал кнопку домофона. Поймал себя на мысли, что уже не помню, когда его установили: до моего ухода из этого дома или после.

Из отверстий рядом с дверью послышался голос, ее голос:

– Кто там?

– Это я, Рола, – сказал я, прижавшись губами к дырочкам домофона так, словно собирался поцеловать ее голос.

Пауза.

– Что тебе надо, Рик?

– Я хочу тебе все рассказать.

Пауза.

– Расскажи это лучше полиции, Рик.

– Не дури, Ро. Если ты мне сейчас не откроешь, я никогда не смогу найти Катерину.

Пауза.

Потом замок в двери сухо щелкнул.

Когда я вышел из лифта, Рола уже ждала меня в дверях. Она была, на мой взгляд, все той же, только заметно потолстела, а лицо было бледнее обычного и заострилось.

– Ты одна? – спросил я, только потом осознав всю нелепость своего вопроса.

Она через силу улыбнулась: