— Чтобы побывать в аду, совсем не обязательно умирать, — уже всерьез признался Дивейн. — Этот мерзавец Седон погрузил нас в пучину вечной боли, но Дван всю ее принял на себя. Да еще эта ежедневная пытка Истинной Речью... Защитникам такие напряги строго противопоказаны. Пускай отдохнет, бедняга. Дэнис, сидя в кресле пилота, не сводила глаз с индикатора.

— А может, не стоит барахтаться? — лениво спросил ирландец. — Поднимемся метров на пятьсот — и за борт вниз головой. Стопроцентная гарантия.

— Нет, никогда!

— Как скажете. Сколько мы не дотянем до берега?

— Километров сто. Или чуть больше.

— Многовато. Я хороший пловец, но на такие дистанции еще не плавал.

— Я плавала.

— А с ним что будем делать? Оставим в машине? Или утопим как котенка?

— Только без глупостей, мистер Дивейн! Убийство — это тяжкий грех.

— Неужели моя очаровательная госпожа надеется преодолеть сотню километров по бушующим волнам, буксируя за собой исчадие ада, которому самое место в брюхе акулы? — насмешливо прищурился ирландец.

— Прекратите этот балаган, прошу вас, — поморщилась девушка.

— Дэнис?

— Седон? Вы проснулись? Как вы себя чувствуете?

— Паршиво, но не обращайте на меня внимания. Скоро?

— Да. Через пару минут садимся на воду. Перебирайтесь поближе к боковой дверце.

— Как бы я хотел, чтобы вы были мальчиком, Дэнис! мечтательно вздохнул Седон.

— Лан Сьерран говорил мне то же самое, — сухо ответила она.

Тридцать шесть часов спустя в сереньких предрассветных сумерках приливной волной вынесло на берег два бесчувственных человеческих тела.