Я сперва не понимал… Чего греха таить, вы правы, я чувствовал себя дикарем. Я и есть дикарь, если считать дикостью нормальные мужские устремления моего времени…
— Стасов, он проповедует тендерный шовинизм!..
— Апологетика тестостерона…
— …Приправленный детской схоластикой!..
— Подобный радикализм проходит в Психо на левеле «А»…
— Перед нами живой продукт фазы регресса…
Нарастающий свист в ушах, Мудрые почти позабыли про меня и ругались между собой. Откуда-то издалека донесся слабый мелодичный сигнал, Ракушка информировала, что осталось пять минут погружения. Пять минут бессмысленного спора, и Снейка отбуксируют туда, где новыми оппонентами станут исключительно психиатры. Ракушка!
Не я один услышал сигнал. Мы переглянулись со Стасовым и, ручаюсь, подумали об одном. Аудитория затихла. Слово взял «грузинский князь»:
— Следует взглянуть на ситуацию трезво. Разработка и тестирование нового состава плазмы, в масштабах планеты, займет несколько лет, даже если начинать прямо сейчас.
— Если ООН примет резолюцию…
— …И сегодняшние эмбрионы войдут в пробой через четыре столетия, — добавила Марта. — Если до того хаос не поглотит общество.
— Но это уже не так страшно, коллега, — возразили сверху. — В дальнейшем замещенными окажутся лояльные граждане периода развитой демократии, а не порченые варвары…
— Неубедительно, — отрезал Изабель. — Пока Психо внедрит полноценные модели адаптации, надвинется волна периода Корейского конфликта, а затем Первой Восточной войны. Вы отдаете себе отчет, коллеги? Личности
— Раз уж невозможно ничего изменить сегодня, — сказал я, — дайте мне шанс поправить будущее.
— О чем он говорит?
— Ты уже «поправил», малыш!
— Я догадываюсь, коллеги, о чем он говорит! — Голос Марты Грей. — Он призывает вернуть естественное деторождение.
— Не вернуть насильно, а разрешить! — уточнил я. — Дать оставшимся порченым альтернативу и снять с женщин-натуралок блокировку инстинкта материнства.