Вот! Мдраг был совсем близко.
В кабине усилился жар, стало трудно дышать, но Кузнецов не обращал на это внимания. Взгляд был прикован к фигуре на экране визуализации.
Совсем близко. Аппарат должен врезаться в Мдрага и откинуть его от отверстия.
В последний момент Мдраг легким движением увернулся от несущегося на него «Бэмби» и проскользнул во Врата...
Батискаф ударился о поверхность барьера, закувыркался по ней и медленно остановился. Нос батискафа был обращен к Вратам, и Женя видел их на экране. Мдрага возле них уже не было.
Женя перевел взгляд. Кабина представляла собой жалкое зрелище. Стены были исковерканы зубами чудовища, приборы разбиты и поломаны. Трещала сигнализация. Женя посмотрел на технический монитор.
– Давление в кабине в норме, воздух на семидесяти процентах, – прочитал он. – Слава богу! Я еще смогу подняться.
Он устало закрыл глаза, но потом, вспомнив что-то, быстро открыл их.
– Охладитель! – воскликнул он и прочитал. – Шесть десятых процента!
Он посмотрел на температуру средней оболочки. Несколько оставшихся в живых датчиков показывали неумолимую цифру 900 градусов.
И еще одно. Давление за бортом – 14 тысяч атмосфер.
– О нет! – произнес Кузнецов. В этот момент батискаф взорвался.
Его сознание перенеслось на какую-то другую ступень. Женя много раз слышал рассказы, как при клинической смерти душа покидает тело, но не мог сказать, являлось ли это тем же.
Мгновенные рывки тела, мгновенные рывки в голове. Он почувствовал, как окунулся в жар, затем в холод. Затем снова в жар.
Он ощутил неимоверную головную боль, а через секунду, которая могла оказаться вечностью, ощутил невообразимую легкость.
Он не чувствовал своего тела, и наоборот, руки и ноги тянули его в разные стороны, пытаясь разорвать.
Женя ничего не видел, кроме ослепительной белизны, и ничего не слышал. Но мозг страдал от этих изнуряющих рывков.
Боль.
Наслаждение.