Жаиму он дал тщательно сформулированное предупреждение, попросив его держаться поближе к Эренарху. Ванн желал слышать каждое растреклятое слово.

* * *

В другое время Ивард охотно полюбовался бы видом на онейл, открывающийся с широкого кольца – променада у входа в Колпак. Нигде на Аресе не было такого вида, как здесь, на оси вращения – разве что из дворца Тате Каги на другом полюсе. Но нетерпение гностора Омилова прорывалось наружу, как молния, сверкающая там, внизу, и это заставило Иварда нервничать.

Ивард чувствовал это только благодаря своему новому обонянию – Омилов ничего не выказывал открыто и вполголоса беседовал с Мандерианом, который стоял спокойно, спрятав руки в свои широкие рукава.

Голубой огонь келлийского Архона внезапно ожил внутри, связав Иварда с Портусом-Дартинусом-Атосом: Мы трое торопимся как можно медленнее. Слова сопровождались образом троицы, исполняющей сложный танец, продвигаясь столько же вбок, сколько и вперед. Ивард прыснул, но тут же осекся под обеспокоенным взглядом гностора из-под тяжелых бровей.

Вийя молча стояла тут же вместе с эйя, но на Иварда не смотрела. Казалось, что ее взгляд обращен внутрь. Ивард чуял ее напряжение – как будто она старалась удержать почти непосильную тяжесть, а эйя излучали непонятную, сфокусированную в тугой пучок эмоцию. Что же будет, когда они по-настоящему соприкоснутся с той урианской штукой внутри?

Он посмотрел вдоль оси вращения, надеясь увидеть пузырь нуллера, своего друга и наставника. Где же Тате Кага? Паника скрутила желудок узлом. Ивард не хотел участвовать в эксперименте Омилова без Тате Каги.

Транстуб зашипел, и вышли келли с Верховной Фанессой. Ивард мельком заметил широкую улыбку на лице Элоатри и ринулся вперед, приветственно ухая, а келли отвечали ему хором. Мандериан тоже подошел поздороваться с ними.

– Ну, раз мы все собрались, пойдемте, пока нас что-нибудь не задержало, – сказал Омилов и повернулся к двум часовым-десантникам у входа в Колпак.

Ивард, чьи руки переплелись с шейными отростками келли, беспомощно взглянул на Верховную Фанессу, и она сделала легкий жест, сказавший без слов: «Ты должен сам это уладить».

– Гностор, – начал Ивард, но внезапный раскат грома заглушил его слова, и пузырь Тате Каги возник прямо за дипластовым окном, выходящим в онейл. Десантники вскинули бластеры, но тут же успокоились, а нуллер вел свой пузырь в люк, головой вверх, как ни странно.

– Хо, Яичко! Готов ты потерять себя, чтобы найти это? – Нуллер перевернулся вверх ногами и подлетел к Элоатри, слегка приподнявшей брови от его слов. – А вы, никак, думали, нумен, что у вас монополия на эту идею?