Анарис кивнул, подошел к пульту, потрогал клавиатуру, не включая ее, и сказал, не оборачиваясь:

– Да. Мы уже много раз его обсуждали: «Правитель вселенной – правитель ничей, власть над мирами держит крепче цепей». – Он снова повернулся к Панарху: – Ваш сын Семион не был с этим согласен, верно?

Геласаар ощутил прилив горя, смешанного с удивлением. Неожиданный поворот разговора застал его врасплох, и он ответил не сразу:

– Теперь мне так не кажется.

– Было много Панархов, которые не придерживались этого правила.

– Если ты так хорошо знаешь историю, то должен также знать, что они были наименее удачливыми в нашей династии. Самый худший из них буквально исчез с лица вселенной – вирус, по сей день существующий в ДатаНете, никому не открывает ни его единственного уцелевшего изображения, ни имени, с единственной целью искоренить всякую память о нем. Он, как и мой сын, забыл, что, чем большей властью ты обладаешь, тем меньше к ней можно прибегать.

Анарис хотел что-то сказать, но Геласаар жестом удержал его.

– Я устал и предлагаю отложить этот разговор до завтра. Однако подумай вот над чем, Анарис ахриш-Эсабиан. Твой отец, возможно, уже непоправимо нарушил равновесие Тысячи Солнц. От тебя зависит либо поправить дело, либо довершить разрушение. Чтобы решить, как поступить, советую тебе поразмыслить над аксиомами Джаспара, которые, можно сказать, и сделали нас такими, какие мы есть. Особенно над второй Полярностью: «Чем больше законов, тем меньше порядка; нельзя, чтоб система работала гладко».

Анарис посмотрел на него долгим взглядом и кивнул.

– Хорошо. Поговорим позже – после Каруш-на Рахали.

Геласаар, видимо, как-то все же проявил свое удивление: Анарис саркастически улыбнулся и нажал что-то на пульте. Дверь открылась и появился Моррийон.

– Это должарская заповедь, которая делает нас такими, какие мы есть.

* * *

– Это будет завтра, – сказала Тат.

Моб запрокинула голову и залилась смехом. Тат отвела глаза, чтобы не видеть ее жутких красных зубов.

– Ты говоришь, им драка нужна? – Кедр Файв оперся на окошко раздачи. – Ну а если не драться? Если прикинуться мертвым?

Присутствующие, ухмыляясь, выдвинули несколько версий. Тат пожала плечами.

– Не знаю. Сам проверь. Я в последний раз видела должарианца, когда мне было четыре года.

– Я замочу Дестаэр, – с похабным жестом заявил Хестик.