Бластер качнулся.

— Как? — спросила Мара с подозрением.

— У передатчика из набора достаточный радиус действия, чтобы связаться с базой? Я имею в виду без помощи спутника?

Мара все еще смотрела с подозрением.

— Там есть зонд, который может поднять антенну на достаточную высоту, чтобы выйти из зоны, которую заглушает лес. Но он ненаправленный, и это значит, что имперцы или любой желающий в этом полушарии могут подслушать его.

— Нестрашно, — сказал Люк. — Я могу так зашифровать сообщение, что посторонний его не поймет… Точнее, Р2Д2 может.

Мара неприятно улыбнулась.

— Замечательно. За исключением одной маленькой детали: если шифровка будет так хороша, то как же Каррде прочитает ее?

— Ему не придется этого делать, — ответил Люк. — За него это сделает компьютер на моем «крестокрыле».

Улыбка исчезла с лица Мары.

— Ты лжешь, — огрызнулась она. — Ты не можешь согласовать шифры между астродроидом и компьютером корабля.

— Почему нет? Р2Д2 единственный дроид, который работал с этим компьютером больше пяти лет — почти три тысячи часов летного времени. Он настроил его в соответствии с собственным вкусом. Оно на самом деле так и есть — и на земле это лишний геморрой ремонтникам, но Р2Д2 не сдается.

— По обычной процедуре память дроида стирают и перезагружают каждые шесть месяцев.

— Мне нравится Р2Д2 такой, какой он есть, — сказал Люк. — К тому же так они с «крестокрылом» лучше работают вместе.

— Насколько лучше?

Люк порылся в памяти. Ремонтники проводили этот тест несколько месяцев назад.

— Я не помню точную цифру. Вроде бы на тридцать процентов быстрее, чем обычное взаимодействие между звездным механиком и «крестокрылом». Может быть, на тридцать пять.

Мара изумленно смотрела на дроида.

— Хорошо, это подходящая скорость, — неохотно согласилась она. — Но имперцы все равно могут засечь его.

— В конечном итоге, да. Но для этого им понадобится специальное оборудование. А ты сама сказала, что мы здесь не задержимся.