Она пошла по указанной дороге, Лея, Чубакка и дети двинулись за ней. Когда они подошли к туннелю, Лея вдруг обнаружила, что с ними нет Арту.

— Куда же он мог деться?" — подумала она. Но вернуться и поискать его у них не было времени.

Выбиваясь из сил, Хэн тащил Люка по тропинке.

— Отпусти меня, Хэн,-попросил Люк.-Пожалуйста, отпусти меня. Я должен видеть Вару.

Хэн оттащил его с тропинки и усадил на землю, прислонив к огромному валуну. Люк опустил голову, царапая пальцами землю.

— Какого черта тебе это надо? — резко спросил Хэн. — Зачем тебе какое-то исцеление?

Я же видел, как он это делает! К тому же ты нисколько не болен.

— Я болен! Что-то происходит со мной, Хэн, что-то ужасное! Разве ты сам не видишь?..

— Я вижу, что ты ведешь себя как последний сопляк! Зачем ты сказал Вару, кто ты?

— Хэн… Я теряю свои способности, свою связь с Силой. Я не могу сохранять свою маскировку — люди начинают узнавать меня. Когда мы говорили о Ксаверри, я не смог понять, что ты сказал правду. Я чувствую себя слепым и безжизненным, как будто из меня вырвали сердце! — Люк в отчаянии взъерошил волосы. — Я не знаю, что делать!

— Только не отдавай себя на растерзание Вару, — сказал Хэн. — Ты даже не замечаешь, какой он мерзкий. Как будто тебе в кровать засунули ящериц…

— Здесь нет ящериц, — тупо пробормотал Люк,

— … или как будто твой Огненный Меч взорвался и расплавился…

— Он не плавится.

— Здесь может быть все что угодно — в воде, в воздухе! В свете! — Хэн вытер рукавом мокрое лицо.

Жара была уже невыносимой. Хэн попытался укрыться в небольшой тени, отбрасываемой валуном.

Люк сидел, скрестив ноги и уткнувшись лицом в колени.

— Великолепный у нас отпуск получился, — сказал Хэн. — Но еще есть время все исправить.

Люк, это же не старые добрые времена, когда нам на каждом шагу приходилось бороться с врагами и решать мировые проблемы. Если ты болен, мы вернемся на Корускант, и ты снова поправишься.

«А потом мы с безопасного расстояния подумаем, что делать с Вару,подумал Хэн. — Да, это не старые добрые времена — тогда я точно знал, кто друг, кто враг, и у меня всегда был один ответ. А сейчас… все намного сложнее».