— Серж, почему Лолита не прилетела? Вы ведь готовили этот сюрприз заранее, должны были пригласить…

— Тш-ш, — Казаков приложил палец к губам. — Лола взяла след, теперь она не интересуется ничем, кроме работы. Прислала подарок и передала извинения.

— След? — У меня сердце замерло. — Какой след?

— Обыкновенный. “Роммель” засек передвижение Чужаков по Дороге. Никакой техники, только живые организмы. Ясно?

— Что — ясно? — не понял я.

Казаков предпочел отмолчаться. Просто отвел взгляд, задержав его на Коленьке. Русланыч взял на колени едва слышно попискивающего диноцерата и теперь развлекался игрой с безобидным зверьком — Гильза пыталась поймать лапками пальцы человека, скалила зубы и морщила нос. Не агрессивно, скорее заинтересованно.

Задрожали стекла в доме — на малой высоте пронеслись несколько винтовых самолетов, взлетевших из Бла-ньяка и направлявшихся к северо-востоку. Германские союзники отправляли транспорты в “Район Эльба”, к высадившимся передовым частям, пока что нуждавшимся в обеспечении со стороны военной администрации Гермеса и дивизии “Хаген”. Они успели обустроить грунтовое летное поле и начали принимать аэропланы из столицы, где были сосредоточены запасы продовольствия на первое время…

* * *

Мы веселились, пили вино, восхищались приготовленным Сигурдом шашлыком и пытались хоть ненадолго отвлечься — знали, что работа предстоит адская и ожидать новых праздников в ближайшее время бессмысленно. На Земле же отдыха не знали.

Двадцать седьмого сентября, незадолго до полудня, в Санкт-Петербурге приземлился небольшой самолет с бело-золотым гербом на киле. Сопровождали его истребители ВВС Итальянской республики и России. По трапу спустился пожилой господин, окруженный плечистыми охранниками и несколькими серьезными людьми в красных и пурпурно-фиолетовых сутанах. Ни единый журналист в правительственный аэропорт “Ржевка” допущен не был.

Человек в снежно-белом облачении канул во чрево огромного лимузина и спустя час был замечен на лестнице, ведущей ко второму этажу Зимнего дворца, где располагалась резиденция императора. Поднимался он с мальчишеской легкостью — старикан вовсе не был дряхлой развалиной и в свои шестьдесят девять лет увлекался горными лыжами.

В миру его звали Бальдур фон Люссов. Но в последние годы уверенный, строгий и заслуживший прозвище “Таран” священник был известен совсем под другим именем: Его святейшество Папа Римский Адриан XVI. Союзникам очень повезло в том, что ныне Апостольский престол занимал немец по происхождению и потомок семьи, родственной кайзеру Фридриху.