– Заткнись! – гневно обернулась к нему Лейни, и в слепящем искусственном свете он увидел, как меняются ее глаза.

Потом она повернулась и побежала. Прежде чем Мэтт успел среагировать, Лейни оказалась вне досягаемости.

Вокруг раздался топот. Полицейские мчались к дыре в стене. Удивительно – никто не пытался задержать Лейни. Но вот Мэтт увидел, как один вдруг резко остановился, а потом рванул за ней.

На Мэтта полицейские не обращали ни малейшего внимания. Он был невидим, но потерял Лейни. Теперь она может полагаться только на ружье… И он не знает, как найти Полли.

Он стоял в растерянности.

Нахмурившись, Гарри Кейн рассматривал руки, не подходившие одна к другой. Он и раньше видел трансплантаты, но ни разу не встречал такого лоскутного человека, как Миллард Парлетт.

– Искусственная? – спросила Лидия.

– Нет. Но это и не обычная трансплантация.

– Пора бы ему прийти в себя.

– Я пришел в себя, – сказал Миллард Парлетт.

Гарри вздрогнул:

– Вы можете говорить?

– Да. – Голос Парлетта был похож на скрип двери. Его смягчала певучесть экипажного говора, но на внятности сказывалось воздействие парализатора. Он медленно, старательно произнес: – Можно стакан воды?

– Лидия, будь добра, принеси.

– Вот.

Приземистая бой-баба, поддерживая голову старика, понемногу вливала ему в рот воду. Гарри рассматривал этого человека. Его прислонили к стене гостиной, с тех пор он не сдвинулся и, вероятно, все еще не мог этого сделать, но мышцы лица, вначале вялые и податливые, теперь придали этому лицу выразительность.

– Благодарю, – сказал он окрепшим голосом. – Знаете, вам не стоило в меня стрелять.

– У вас есть что нам рассказать, мистер Парлетт?

– Вы Гарри Кейн. Да, у меня есть что рассказать. А потом я предложу вам сделку.