Антона поставили на учет в психоневрологический диспансер, и он понял, что надо выбирать: или он будет жить, как все, или ему реально грозит «психушка».

Некоторое время он старался не вызывать искусственным путем свою способность к Всеведению.

После школы он поступил на журфак и вскоре женился на хорошенькой однокурснице. После свадьбы молодожены обосновались в квартире тещи — товароведа крупного магазина. Для Антона это была не жизнь, а каторга. Его постоянно упрекали в том, что он не такой, как другие. Сначала теща, а потом и жена.

Он же полагал, что все наладится, если у них появится ребенок.

Но мальчик, едва родившись, умер от врожденного — и неизлечимого — порока сердца.

И тогда Антон сорвался. Он стал пить, старался как можно реже бывать дома. У жены участились нервные срывы, она во всем обвиняла Антона.

Однажды Антон поехал с университетскими друзьями в Питер, а вернувшись раньше срока, обнаружил супругу и тещу в разгар занятий групповым сексом с незнакомыми мужиками. В одних тапочках на босу ногу, пешком, он ушел на другой конец города к родителям и больше не вернулся в «новую семью».

Окончив университет, Антон устроился в редакцию газеты, специализировавшейся на «жареном», как журналисты именуют скандальную информацию любого рода.

И тут ему вновь пришлось прибегнуть к своему дару.

Он резал себе руки ножом — по живому, без наркоза. Он колол себя булавками. Он бил кулаком в стену так, что костяшки пальцев распухали, и потом несколько дней он не мог пользоваться этой рукой. Он подпаливал свою колу пламенем зажигалки, как легендарный Муций Сцевола.

Но зато его статьи стали пользоваться популярностью. В них он рассказывал о том, чего не мог знать никто на свете. Например, о том, что благополучный на вид, холеный телеведущий на самом деле страдает запоями и его буквально откачивают с помощью медицинских препаратов за час до прямого эфира. Что известный всем политик и бизнесмен любит устраивать дикие оргии в бане. Что важнейшие политические решения в стране принимаются кучкой беспринципных людей, которым наплевать на все, кроме возможности сколотить огромное состояние.

На всезнающего репортера обратили внимание сильные мира сего. И, соответственно, стали принимать меры к тому, чтобы он замолчал. Газету, в которой он работал, закрыли, а на жизнь самого Антона несколько раз покушались, и он лишь чудом остался в живых. А уж штрафов за «клевету», которые накладывали на него суды по искам «жертв диффамации», было не счесть — благо, суммы были не очень большими.

В конце концов Антон решил, что напрасно мечет бисер перед свиньями. И что та правда, которую способен узнать только он, никому не нужна.