— Идиоты! Какого черта ты вообще на него набросился.

Как все горячие люди, Смирнов-Егоров остывал так же быстро. Но, отвечать ему явно не хотелось. И повисло угрюмое молчание. Переведя взгляд на Николая, девушка увидела, что на лице у того застыла все та же равнодушная маска, что и день, и два назад. Ей вдруг стало обидно. Идиотизм какой-то.

Мужчина любит женщину. Бывает. Женщине же он не то чтобы совсем, но в общем-то безразличен. Тоже дело житейское. А третьему участнику треугольника, выходит, вообще все по барабану. А она, дура, приперлась в Новый Орлеан…

В сердцах плюнув на пол, Юлька выбежала в коридор, и ее каблучки застучали по лестнице.

— Эй, эй, мать. А с этими-то что делать? Но, Юлька уже хлопнула дверью.

— Лично я хотел бы помыться с дороги, — подал голос Николай.

Хозяин, понемногу начавший приходить в себя, засуетился:

— Да-да. Прошу за мной.

И когда вошли в соседнюю спальню, в которой, как и во всех комнатах, имелся санузел, не удержавшись, спросил:

— Вы это… серьезно?

— Что — это?

— Ну… — Он указал глазами на дырку от пули и пятна крови.

В ответ юноша снял рубаху, продемонстрировав лишь розовый шрам.

— В последнее время мне все чаще хочется пустить себе пулю в лоб…

В голосе Сергея Игоревича слышалась усталость.

— Не стоит, командир. Случайно, но мы на вашей стороне. Так что прорвемся.

На следующий день все собрались в холле. Юльку с Пестровой уже ввели в курс дела, и в воздухе повис немой вопрос.

— Так в чем проблема? — не поняла Юлька. — Просто включите SOS.

— И… что?

— Да то же самое, что и у вас. Придут на помощь.