— Про ваши подвиги вчерашние? Ну как же... Обязан знать, иначе кто я? Шиш на палочке. Но я не шиш.
Даня сунул руки в карманы, прошелся туда-сюда.
— Послушайте, — рот его слегка скривился, — ну чего мы играем в эти игры-прятки?.. Что, положили мы там кого из ваших? Скажите прямо!
— А это не я, вы сами говорите, — безмятежно откликнулся Михей. — Все правильно. Один там наш был, нелегал. Теперь нет. Готов.
— Ну и откуда мы могли это знать?! У нас похитили товарища. Мы должны были его спасать. Мы видели перед собой врагов! Разве до того нам было, чтобы думать, кто там кто, как думаете?
— Я? Я сам ни боже мой. А вот руководство наше вполне может вам предъяву выкатить. Придется объясняться на таком уровне.
В Дане, возможно, и присутствовала некая горячность, по молодости лет. Но вот уж обвести его вокруг пальца было сложно.
Он неуловимо сощурился:
— Вот вы все Бога поминаете. А знаете ли, что мы нынче в Вольную зону собирались?
— Когда?
— Да чего ж откладывать. Прямо сейчас созвонимся да пойдем. Они нас ждут...
Насчет последнего Даня приврал, но вышло удачно...
— ... ждут. Изложим ситуацию, пусть свое слово скажут. А вы там у себя передадите. Считаю, нам предъявлять нечего.
Складно сработал Даня, очень складно. Не прислушаться к мнению Вольных — себе дороже. И правду ли говорил Михей про начальство, пургу ли гнал — все едино. А в том, что монахи скажут, Даня не сомневался.
На одну лишь секунду задумался Михей — все просчитал в эту секунду, все понял. И рассиял улыбкой:
— Ну конечно! Отличное решение.
Тут же Даня связался с монастырем.
— Отца Никифора, пожалуйста, — молвил он значительно, и через полминуты тот был на связи. А еще две минуты спустя была назначена встреча там же, у Южных ворот. Через час.