— Понимаю. Знаю, что ты скажешь: мы сейчас нашли решение всех проблем. Не спорю. Может, и так. В конце концов, твой отец был философ и ему видней. Но я — боец, я знаю одно: враг еще есть! И его надо добить.

Он сделал паузу. И сказал:

Ты как хочешь, а я остаюсь здесь.

— Как это — как хочешь?.. — Сергей растерялся.

— Да обыкновенно, — пожал плечами Даня. — Мы же не гоблины и не эти... шавки ихние. У нас свобода. Кто хочет — иди, а кто хочет — оставайся.

— Ну, эдак мы пополам разделимся. — Бабаю этот план не очень глянулся.

— А что делать, — Даня не уступил. — Дело и в самом деле важное. Тут каждый должен сам решать.

Бабай сильно потер пальцами край левого глаза. Затем сжал губы в непонятную фигуру.

— Давай, давай, генерал, — поощрил его Даня. — Решай.

— А что там, — долго не стал думать тот. — Свобода, говоришь?.. Ну, пусть свобода. Так и быть: кто хочет, пусть идет в эту сферу. Кто хочет — остается тут. Работы хватит. Нам, кстати, еще домой возвращаться. Нас там ждут.

— Да ведь и у вас там, наверное, такие места есть! — Сергей воспрянул. — Поищите! Самое красивое место, какое найдете, — может, это и есть выход.

— А без тебя мы сможем выйти? — спросил Костя. — Ведь ты же у нас это... проводник?

— Думаю, да. — Сергею это прежде в голову не приходило, но сейчас он как-то ловко вдруг сообразил: — Ведь это же все не случайно! Все шло одно к другому: отец меня старался воспитывать; потом несчастье, но вы меня спасли. Надо было, чтоб в тот миг сюда кинуло ребят. — Он кивнул на уфимцев. — Чтоб мы вместе прошли то, что мы прошли. Вот это все в сумме и стало ключом к двери. — Он кивнул на церковь.

— Сим-сим, откройся, — неожиданно для себя вспомнил Даня и улыбнулся.

— Что? — не понял Бабай.

— Да так, — Даня отмахнулся. — Пустое. Слышал в детстве.

— Ну, чего? — Косте не терпелось. — Давайте решать. Время идет!

Тут он был прав. Солнце заметно откатилось к западу. Вытянулись тени. Еще не вечер — но уже вроде бы и не день. По вершинам деревьев легонько бежал ветер.

— Тогда тянуть нечего, — подвел черту Бабай. — Ну, Уфа! Кто куда? По очереди.

— Я остаюсь, — сказал Гондурас.