А теперь больше не будет.

— Что у нас пожрать? — спросил он, чтоб отвлечься.

Конопатая ответила что-то, но он даже не услышал. Все думал. Вернее, даже не думал, а просто как-то оглох для внешних впечатлений. Остались одни внутренние.

Он прошел к себе, сел, полон этих внутренних впечатлений. Лишь сейчас до него дошло, как изменилась его жизнь сегодня. Это не огорчило его: она много раз менялась, и было гораздо хуже. Просто сегодня, еще одна большая перемена. Ну что ж, будем жить.

«Конечно! — сказал он себе. — Конечно, по-другому нельзя. И надо полагать, не одно такое место на Земле, этот вход в ноосферу, что нашел Серега. Есть и другие, не могут не быть... Когда-нибудь человечество и в самом деле войдет в новый облик, наверное, будет счастливо, и никакая нечисть ему будет не страшна. Хотелось бы, чтоб так! Но и эту, родную Землю тварям оставлять нельзя. Никак! Немыслимо представить даже, чтоб они тут оставались, гадили, воняли... Нет! Прав Данька. Бить их. Бить, бить и бить!..»

— Генерал! Генерал, эй, ты чего? Задумался! Ужин готов, пошли!..

Бабай вздрогнул. Перед ним стояла Тумбочка, смотрела насмешливо.

— Лопать, говорю, идем. О чем задумался?

— Ну, о чем. — Бабай поднялся устало, потоптался, размял ноги. — Раз я генерал, то и мысли у меня генеральские. Ясно?

— Так точно! — браво отрапортовала Тумбочка, вытянувшись. — Здравия желаю!

— Ладно, ладно. — Он грубовато шлепнул ее пониже спины. — Тоже мне, юмористка... Пошли.

Ужинали исправно, и все-таки не так весело, не с таким аппетитом, как бывало раньше. Расставание с друзьями прошлось по всем. Не было смеха, привычных шуток, подначек. Просто сидели, жевали, изредка перебрасывались равнодушными фразами... Пожалуй, Тумбочка смотрелась пободрее прочих, да Кишка, по обыкновению трескавший за семерых, шумно облизывал ложку, чавкал, рыгал.

— Привет из глубины души! — сострил он после одного такого выхлопа, но вызвал лишь пару вялых улыбок.

Бабай понаблюдал за этим всем и решил, что пора брать дело в свои руки.

— Чай готов? — спросил он и, узнав от Конопатой, что готов, распорядился: — Налей-ка мне.

Следом за ним забренчали кружками остальные, оживились. В чаепитии есть нечто непередаваемо приятельское, товарищеское, размягчающее души. Ребята повеселели. Вот уже и засмеялся кто-то...

Шуруп хватил полную ложку сгущенки, зачавкал, зажмурился от удовольствия:

— Класс!

— Живем, — подтвердил и Бабай и плавно подъехал к главной теме: — Живем-то живем, но вот что я, братцы, думаю: не пора ли домой, а?

— Давно пора! — обрадовалась Конопатая.