— Да, — с облегчением выдохнула Сюзан. — Отведи меня к ней. Она вернет меня… на корабль.

— Это решение твоей свободной воли? — непринужденно спросил человек.

— ВСТАВАЙ! ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — Сюзан уже была на ногах и подталкивала его ножом.

Он медленно поднялся и пошел впереди, преследуемый Сюзан, которая пыталась заставить его двигаться быстрее.

— Великолепный день, — сказал человек, улыбаясь утреннему солнцу.

— Ладно, где женщина? — нетерпеливо спросила Сюзан.

— Иди за мной… — улыбнулся мужчина.

Сюзан пожала плечами, в ее голове зародились сомнения. Это должна была быть Рита, никто другой не мог доставить ее на корабль.

— Как все это долго, — пожаловалась Сюзан. Стены поджимали, снова придя в движение. Если бы только он привел ее к Рите и добился отмены высадки, Сюзан смогла бы удержать стены.

— Ну вот мы и пришли, — он показал на низкую, вросшую в землю хижину. Короткие шесты поддерживали грубую шкуру, служившую потолком. Сюзан порывалась войти, но он остановил ее. — Будет лучше, если ты увидишь ее в великолепии этого прекрасного утра.

— Давай живее! — выпалила Сюзан, хватаясь за нож. — Если это… шутка, я распотрошу тебя прямо здесь!

Человек радостно улыбнулся.

— Я сейчас вернусь, — сказал он, ныряя в дверь.

Сюзан выпрямилась в полный рост, скрестив руки и приготовившись встретиться с Ритой Сарса. Она снова укрепила стены своей решимостью предстать перед Ритой во всеоружии. Если майор не разрешит ей вернуться на корабль, она убьет ее на месте.

Мужчина уже выходил из хижины. Сюзан слышала его ласковый голос:

— Ну вот, я привел тебе Сюзан Смит Андохар.

Он повернулся, держа на руках маленькую девочку с вьющимися каштановыми волосами и глубокими восхищенными глазами.

— Это она! — закричала девочка, вырываясь у него из рук. Он отпустил ее, и девочка робко подошла, нерешительно держа палец во рту.

— Моя мама говорит, что я смогу стать такой же, как ты, когда вырасту! — сказала девочка, когда Сюзан опустилась на колени.

— Да, — хрипло прошептала Сюзан. — Конечно сможешь, — стены обрушились, затопив ее сознание горем и стыдом, смывая весь ужас.