— Это реал, что ли? — изумленно уточнил Цыганков. — Блин, так это что, даже в реале видно?!
Скалы раскалялись. Их сотрясала дрожь, сверху вниз пробежала трещина, ее края медленно поползли в стороны…
— Не удерживает, — констатировал Дим-Дим. — Это один из главных разломов, его, наверное, не удержит.
С пронзительным шорохом из черного неба в разлом ударила голубоватая молния. Сканер взорвался ошалелым ревом. На мониторе было
— В-вашу машу… — обалдело пробормотал Бондарчук. — А это что за черт?!
Илья почувствовал, как от пота намокает рубашка на спине. И захотелось смеяться, впервые за последние сутки. Потому что теперь повода для волнения больше не было.
Бондарчук кинулся к аппаратуре. Потом встал, вытянулся по стойке смирно:
— Ребята, — сказал он трагическим шепотом, — включилась Венера. Прямой межпланетный пробой. Но только повесьте меня, если я скажу, что у меня хватит смелости хоть заикнуться, какая это ступень.
* * *
Все было очень странно, Оля это понимала каким-то участком рассудка. А другая часть уверяла, что все нормально. Она сидела на корточках и вручную сшивала землю. Такое может только присниться в каком-нибудь дурацком сне, но, с другой стороны, утешала себя Оля, ей снились и более дурацкие сны. Ничего, разберется, когда проснется. А пока нужно играть по установленным в этом сне правилам. Поэтому она спокойно натягивала один край на другой и накладывала шов. Она точно знала, что если этого не сделать, то появятся дырки и прорехи. И тогда землю нельзя будет носить.
Потом у нее прореха появилась прямо под руками. Оля изо всех сил тянула край, а он расползался в пальцах. Гнилая ткань. Оля оглянулась, ища кусок попрочней, но не нашла. И заплатку сделать не из чего. В какой-то момент отчаялась, и тут между ее пальцев воткнулся гвоздь. На шляпку обрушился молоток.
— Тут гвоздями надо, а ты — иголочками… Не до художеств.
Оля подняла глаза. Над ней стоял крупный красивый мужчина и насмешливо на нее смотрел:
— Ну, я так и думал. Конечно же, ты не дельфиец.
— Привет, — сказала ему вежливая Оля. — А ты кто?