– У нас нет времени! – продолжал настаивать Якадзуно. – Лишняя минута, проведенная здесь, может стоить жизни.
– Только Езойлава Овуэ знает, что есть жизнь, – заявил Гена. – Мы здесь час, еще пять минут не значат. От этого яда есть защита?
Якадзуно начал лихорадочно вспоминать то, чему его учили в школе на занятиях по гражданской обороне.
– Есть противоядие, – сказал он, – оно не очень хорошо помогает, но это лучше, чем ничего.
– Ты его имеешь? – поинтересовался Гена.
– Нет.
– Плохо. Какая еще защита?
– Плотная одежда, специальная маска на лицо… под таким дождем все равно бессмысленно. Еще помогает тяжелая броня, но ее нужно надевать до взрыва, а не после.
– Тогда дадим нашу судьбу Езойлесол Овузуй и не будем думать. Сейчас мои лосшуэ снимут аккумулятор и мы пойдем в езузера.
– Куда пойдем?
– В езузера. Город, но меньше.
– Но нам надо в Олимп! Анатолию нужно срочно оказать помощь!
– Ему поможет Езойлава Овуэ. Помни, я помог твоему друсрелох, и теперь, пока он не силен, ты в моей власти.
– С каких это… – Якадзуно вовремя прикусил язык. – Я имею в виду, это у вас законы такие?
– Да, – важно кивнул Гена, – это закон. Он снова закричал на своем языке, из тумана донеслись сдавленные оправдания. У Гениных лосшуэ что-то не получалось.
– Как тебя зовут? – спросил Якадзуно.
– Ты можешь называть меня Друсрелосо, – ответил Гена.
– А меня зовут Якадзуно, Якадзуно Мусусимару. Друсрелосо состроил озадаченную гримасу и сказал:
– Я назову тебя Шемсезшефлалк Фохев. Это легче сказать.