– Не дави на меня, – мягко произнес Ибрагим. – Каков предмет переговоров?

Аламейн на секунду задумался, а затем решился.

– Нам нужна информация, – сказал он. – Вы, господин Бахтияр, знаете очень много, эта информация очень нужна сопротивлению.

– Теперь это так называется? – усмехнулся Ибрагим. – Сопротивление? Честные и благородные наркоторговцы защищают справедливость? И что, интересно, вы хотите предложить мне взамен? Тонну хеппи-мила по сходной цене?

Аламейн сохранил невозмутимость, но было видно, что это дается ему с трудом.

– Вы можете возглавить сопротивление, – сказал он. – У вас большой опыт проведения скрытых операций, отличные связи в Олимпе, вы умеете руководить людьми. Кроме того, вы отличный боец, это очень важно для ящеров.

– Ящеры тоже участвуют в сопротивлении?

– А как же! Нас слишком мало, чтобы в качестве пушечного мяса использовать людей. Приходится брать на службу ящеров.

– Не боитесь давать ящерам современное оружие?

– Обычный пистолет – не такое уж страшное оружие, а для более серьезного оружия нужна метка бойца.

– И на ваших плантациях тоже, наверное, трудятся ящеры?

– Сейчас на плантациях никто не трудится. А раньше да, вы правы, только ящеры и трудились. А что делать, если людей осш одурманивает, а у ящеров просто вызывает аллергию? Знаете, сколько рабочих мы потеряли в первые годы?

– Вы расплачиваетесь с ящерами оружием?

– В том числе и оружием. Но мы заломили такие цены, что они предпочитают аккумуляторы, электромоторы, металлоизделия на заказ… ну и так далее. В хесев Шесинхылков уже забыли, как выглядит традиционный оселв, у них теперь все лодки – амфибии на гусеничном ходу, дизайн, кстати, мои инженеры разрабатывали.

– Аккумуляторы иногда взрываются, – заметил Анатолий.

– Только не те, что мы продаем ящерам, – улыбнулся Аламейн. – Мы же не идиоты.

– Хорошо, – сказал Ибрагим. – Допустим, я возглавлю ваше сопротивление. Против чего вы сопротивляетесь, понятно. А зачем? Какая у вас цель?

– Цель у нас очень простая – мы хотим занять место братства. Нехорошо, когда власть принадлежит фанатикам, из этого никогда не выходило ничего путного.

– Когда власть принадлежит уголовникам, это лучше? – ехидно поинтересовался Якадзуно.

– А почему бы и нет? – улыбнулся Аламейн. – Когда уголовники захватывают власть, они перестают быть уголовниками. И в истории есть тому примеры. Взять, скажем, Италию в двадцатом веке или Россию в двадцать первом. Помните, какие отморозки там поначалу командовали? А потом ничего, ВВП удвоился, вертикаль укрепилась, и начался золотой век. Наш большой босс, конечно, не такой крутой, как Путин или Берлускони, но, с другой стороны, у нас на Деметре не так все запущено, как у них было поначалу. Думаю, мы справимся, мы, по крайней мере, не страдаем фанатизмом. Мы, наоборот, предельно прагматичны.