Гангстер осекся. Впервые за время разговора он допустил ошибку.

02:35…

Терять время… Вот именно. Чудовище показало клыки:

— Время? Так вот в чем дело! Если бы ты желал просто поговорить, твой ледоруб не крушил бы мои стены… О нет, на этот раз отвертеться тебе не удастся.

Ты ответишь за смерть моей дочери. Я отправлюсь в ад, но прихвачу с собой и тебя…

С этим словами монстр прыгнул. Взметнулся под потолок, сорвался с места, торпедировал самого себя в виртуальный воздух.

«Штатный киллер» опоздал всего на мгновение. Траектория его прыжка встречалась с противником примерно на полпути.

Волк ни в чем не сомневался, когда его ноги отрывались от паркета. Но в голове пульсировала единственная мысль: «…моей дочери»?

По прошествии двух дней…

Они сидели в Конторе, в кабинете главы Ордена.

Все встало на свои места: стало настоящим, ощутимым и предельно физическим. Половицы, стены, кресло под задницей, воздух в ноздрях. Ощущения вернулись в полном объеме. Шершавые подлокотники, запах коньяка, вкус крепкого зеленого чая, шаги «черепов» за дверью. Сам Череп, сидящий за столом.

Курт отхлебнул чаю. Хороший чай.

Из Китая…

В Конторе его пили мешками.

Глава Ордена нарушил молчание. Вопрос по-прежнему висел в воздухе, нервно подрагивал. «Штатный киллер» не мог не знать, что сильно рискует. Однако любопытство взяло верх.

— Дочь Старика? — произнес Череп без тени улыбки. — Да, было дело. Старое, покрытое тайной, скорбью и молчанием. Об этом мало кто знает. Но тебе я рас скажу… — Гангстер помолчал, собираясь с мыслями. — Да, у Старика была дочь. Что ничуть не удивительно, принимая во внимание его возраст. Давно… Кажется, вечность назад. Я был еще сопливым щенком. Едва-едва начал сколачивать бригаду, добиваться уважения…

Старик тогда считался большим человеком, пользовался известным влиянием. Принимал участие в делах — больших делах, — не то что сейчас… И у него была дочь…

Череп вновь выдержал паузу, вперившись в стену. На губах повисла, готовясь вот-вот сорваться в суровую бездну, непривычная улыбка. Курт невольно проследил за его взглядом и обнаружил лишь пустую, абсолютно голую стену.