Наконец ход стал расширяться, и майор вдруг понял, что под ногами у него остался только узкий карниз. Он прижался плотнее к скале и, еще раз возблагодарив чекистов теперь уже за обувку, осторожно двинулся вперед. Постепенно галерея, закручивавшаяся спиралью вверх, расширилась, и впереди стал явственно слышен шум воды.

Скоро в лицо Сарычеву повеяло свежестью. Миновав очередной поворот, он в восхищении замер. Он стоял на берегу подземного потока, величаво несшего прозрачные воды глубоко в недрах скал. Невольно ему вспомнилось учение древнегреческих мудрецов-орфиков о загробном мире. Если верить им, души умерших попадают под землю и, бродя по полям белых лилий — асфоделей, должны помнить, что нельзя пить воду из темной реки Леты. Ее дурманящие воды заставляют забыть опыт прошлого и заслоняют прожитое туманной пеленой забвения. Лишь тот, кто пьет живительную влагу из родника всесильной Персефоны, способен сохранить огонь в душе и разорвать круг бытия в спираль.

«Да, похоже, нахлебался я из этого источника, дальше некуда», — без энтузиазма подумал Сарычев и двинулся берегом вдоль потока. Постепенно высота пещерных сводов вынудила его пригнуться, а как только справа стал виден боковой ход, он без колебаний углубился в узкий разлом, пролегавший зигзагами в толще известняковых пород.

Скоро петляние крысиного лаза закончилось. Сарычев оказался среди великолепия просторного грота, стены которого были покрыты крупными кристаллами гипса, и ему показалось на мгновение, что он попал в пещеру Али-Бабы. Миновав ее, он очутился в зале, с потолка которого свешивались ярко-красные сталагмиты, и внезапно почувствовал, что здесь он уже когда-то бывал. Воспоминания прошлого — очень смутного, туманного, далекого, побудили его пересечь вытянутую узкую пещерку, стены которой были сплошь покрыты желтыми натеками, затем он оставил позади себя большой округлый грот и наконец очутился в просторной, круто поднимающейся кверху галерее. Здесь явно чувствовалось движение воздуха, ощущалась близость поверхности, и скоро майор увидел бледный свет луны.

Он взглянул на холодное, звездное небо, нетерпеливо вздохнул и направился к Уральскому хребту. Сарычев спешил, потому что давно уже перевалило за полночь, и времени в запасе оставалось совсем мало…

Небо уже посветлело, когда он вышел на дорогу и двинулся по обочине, не обращая внимания на проезжающие машины. Внезапно он остановился и, повернувшись, стал смотреть на быстро приближающуюся «восьмерку». «Самара» плавно затормозила, и, усевшись на переднее сиденье, Сарычев ослепительно улыбнулся: