– Скорее! – крикнула Нада.– Скорее!

Атакующие стремились убить животное. Они впивались в свисающие щупальца, в мягкую нижнюю часть тела, в грубую кожу шеи. Животное снова изрыгнуло и затем, когда чистый водород вырвался из его пробитого бока, затихло.

Предсмертный крик животного эхом разнесся над городом, когда облако его блестящих фрагментов искрами полыхнуло в воздухе.

– Красиво.– Нада задумчиво смотрела на падающие части тела животного. Летучая живность их пожирала. Не все эти части успевали достигнуть земли.– Они прикончат еще одного,– сказала она.– Я говорила с хозяевами. Это очень крупный экземпляр. Они собираются сжечь его,– добавила она.– Нынче ночью.

Дюмарест снова погрузил голову в воду. Он выпрямился, выжимая волосы. Капельки остались на его голых плечах, как цветной пушок.

– Они всегда так делают?

– Сжигают-то? Конечно. Великолепнейшее зрелище,– пояснила она.– Для туристов это такое развлечение! Гвоздь сезона,– и она улыбнулась своей собственной шутке.– Ты что, в первый раз на планете Кайл?

Дюмарест утвердительно кивнул.

– Скоро нам предстоит лететь,– произнесла девушка.– Фестиваль почти окончился. Следующая остановка на планете Эльгар. Она тебе знакома?

– Нет.

– Грязная помойка,– безучастно сказала она.– Затем будет планета Герат, потом планета Сегельт, затем – Фолгоун. А эта уж очень страшная,– задумчиво произнесла она.– Очень страшная. Ты летишь с нами?

– Нет,– Дюмарест потянулся к полотенцу. Нада подала его ему.

– Очень жаль. Айкен любит тебя. И,– добавила она со значением,– я тоже.

Дюмарест вытирался полотенцем.

– Мы были бы хорошей парой,– сказала она.– Я – та женщина, которая тебе нужна, и ты тот мужчина, который нужен мне. Все было бы так великолепно.– Она поймала брошенное им полотенце и стала смотреть, как он одевается.– Что ты на это скажешь, Эрл?

– Ничего из этого не выйдет,– сказал он,– мне больше нравится путешествовать.

– Но почему? – спросила она.– Ты, верно, что-то ищешь,– решила она.– Или от чего-то бежишь. Что же это может быть, Эрл?

– Ничего,– сказал он.

– Тогда…?

– Нет,– сказал он. И оставил ее в задумчивости одну.