— Как дела? — спросил светловолосый.

Прежде чем ответить, сотрудник бросил вопросительный взгляд на Хайдманна и, когда тот утвердительно кивнул, сказал:

— Без сомнения, это они.

Смит и Кеннели многозначительно переглянулись. А затем светловолосый гигант, вынув из кармана портативную рацию, которая была размером с пачку сигарет, обратился к Хайдманну:

— Вы ничего не пытались предпринять?

Хайдманн не сразу понял, что в этом вопросе скрывалось своего рода оскорбление, поскольку комиссар получил четкие и однозначные приказы ничего не предпринимать самостоятельно. Похоже, что Смит истолковал его молчание как утвердительный ответ и, нажав кнопку на своей портативной рации, начал так быстро говорить что-то на своем родном языке, что Хайдманн не мог разобрать ни слова, хотя считал, что хорошо знает английский. В конце концов он, однако, понял, что Смит давал указания своим людям находиться в состоянии готовности.

Хайдманн невольно задал себе вопрос, сколько еще агентов ЦРУ стоят сейчас в темноте на улице. Судя по тому, что комиссар слышал об этом Салиде, здесь, пожалуй, собралась добрая половина разведывательного управления США. Да плюс полицейские всей округи в радиусе двадцати километров, вне зависимости от того, были они в этот час на дежурстве или нет. Абу эль-Моту принадлежала сейчас сомнительная слава всемирно известного преступника, которого разыскивают правоохранительные органы всего мира.

Смит снова спрятал рацию в карман и спросил человека, сидевшего у магнитофона:

— О чем они говорят?

Сотрудник снял наушники и растерянно взглянул на агента.

— О… о Боге, — ответил он.

— Как вы сказали? — переспросил Хайдманн.

— О Боге и Страшном суде, — сказал сотрудник.

— С ним там священник, — заметил Кеннели.

— Иезуит, которого он заставил уйти с собой из больницы, — добавил Хайдманн.

— Это еще неизвестно, — возразил Кеннели. — Но даже если он увел патера силой, этот человек стал теперь тоже опасным. Вы уверены, что они ничего не заподозрили?

Сотрудник, сидевший у магнитофона, убежденно покачал головой и, ласково поглаживая свои приборы, сказал:

— Мы старались не приближаться к этому дому. Впрочем, в этом не было никакой необходимости, мы и без того можем отчетливо слышать каждое слово, которое они произносят, сидя в пятидесяти метрах от нас за закрытым окном. Причем мы слышим все так явственно, как будто они находятся в одной комнате с нами.

И он снова погладил аппаратуру, посматривая на Кеннели, как будто ожидал дальнейших вопросов, чтобы рассказать о достоинствах своей чудо-техники. Но поскольку агент ЦРУ промолчал, специалист, явно разочарованный этим обстоятельством, вернулся к своим прямым обязанностям.