— Мандала бьет хаджи, — объявил Стурсни и вытер сальные пальцы о китель, и без того уже украшенный множеством жирных пятен. Тесную кабинку загромождали упаковки из-под еды и питья и прочий мусор, не столь легко опознаваемый; все это плавало в микрогравитации крошечного кораблика, входящего в развернутый вокруг Пожирателя Солнц широкий сенсорный ряд.

Тил-Кат швырнул свои карты на дипластовый поддон между игроками.

— Гемма морушка хай датсенда нафар! Надоели мне твои поганые карты, и рожа твоя надоела, и надоело торчать в этом поганом ряду.

Стурсни сгреб клочки продовольственных пакетов, заменявшие им фишки, — это было единственное, что держалось на поддоне, кроме карт.

— По-твоему, бегать от драконьих зубов и крейсеров лучше? — Вспышка Тил-Ката не произвела на него впечатления — это повторялось в среднем каждый час без всяких видимых причин.

— Всё лучше, чем этот сральник. — Маленький рифтер с отвращением взмахнул руками, вызвав водоворот в потоке мусора. — Твоя очередь убираться, — воинственно добавил он.

— Моя?! Я уже четыре раза убирался! Захотелось уюта — сам его и наводи, трепло...

Пульт загудел, и давление в среднем ухе Стурсни повысилось — кораблик поворачивался в новом направлении, переориентируя стрелу, приделанную к нему для усиления детекторной функции. Корпус заскрипел — наспех присобаченная должарианцами стрела жаловалась на перегрузку. Мусор закружился с новой силой.

— Какого хрена? — простонал Тил-Кат, смахивая пакет, который приклеился к его потной лысине посредством чего-то, напомнившего Стурсни понос ваттла.

— Кто его знает. — Краем глаза Стурсни уловил какую-то вспышку — не мешало бы и правда прибрать этот гадюшник. — Хочешь подключиться к ряду и выяснить это, чтобы тебе потом кишки через задницу вытянули или...

Раскаленный луч не толще мизинца пронизал воздух между ними, и раздался оглушительный взрыв. Мусор бешено закружился, уходя в две дыры, внезапно открывшиеся в корпусе. Корабль резко накренился, и стрела с жутким треском оторвалась.

— Где у нас герметизаторы, блин? — завопил совершенно обалдевший Стурсни. Тил-Кат не ответил, если не считать за ответ мощный приступ рвоты. Стурсни еле успел увернуться от его залпа. Свист уходящего воздуха перекрывал даже звон в ушах.

Цак-чвак! Цак-чвак! Свист внезапно прекратился.

Стурсни растерянно повел глазами вокруг. Мусорная масса запечатала обе. Воздух теперь едва шипел в неплотных местах, да потрескивал пластик, высасываемый наружу жадным вакуумом.

Стурсни, ошарашенный внезапным переходом от скуки к ужасу, захихикал, а потом и заржал.