— Этот сорт мне незнаком. Что это?

— «Дитя Оолонга». Его выращивают в Небесной Колонии на Дезриене.

— Вот как. — Загадочное название явно пришлось ему по душе.

Выпив глоток, он поставил чашку. Ее музыкальный звон вызвал у Элоатри некое воспоминание. Она позволила ему прийти и уйти, а Панарх сказал:

— Как вам удалось отменить инспекции, проводившиеся на «Телварне»?

Итак, он решил обойтись без предисловий.

— Седри Тетрис — христианка, поклоняющаяся тому же лику Телоса, которому и я теперь служу. Некоторое время назад она исповедалась мне в причастности к Шеланийскому заговору. Когда пришла пора, она изъявила желание частично искупить свой грех своим талантом программиста.

— Она исповедалась в измене, а вы ничего не сказали?

Она знала, что он сердит, хотя он не проявлял этого наружно.

— Наказанием ей послужило признание, которое она сделала вам. Но даже если бы она отказалась это сделать, тайна исповеди не подлежит раскрытию.

Он, конечно же, и сам это знал — эта черта была общей для многих религий Тысячи Солнц.

— Однако вы использовали эту тайну в собственных целях.

Он взял с блюда кекс, но не надкусил его.

— Это не мои цели, Ваше Величество. — Ей вспомнился вкус крови, и у нее сжалось горло. — Ничего своего у меня не стало с того времени, как я начала свой третий хадж на Дезриен.

Она потерла след, выжженный у нее на ладони Диграмматоном после его таинственного скачка с Артелиона. Он все еще жег ее ядерным огнем, предназначавшимся Брендону и убившим ее предшественника. Панарх видел ее движение, но не выказал никакой реакции.

— Еще до вашего прибытия на Дезриен мне показали Вийю и остальных. У меня не осталось сомнений в том, что они — дверная петля Времени, орудие великих свершений.

Она сглотнула и выпила чаю, чтобы смыть памятный вкус. Момент, который она переживала сейчас, тоже содержался в той чаше.

Панарх помолчал. Его длинные тонкие пальцы крошили кекс, бросая крошки на лужайку, где птички всех цветов радуги тут же набросились на них. Как она может объяснить ему неизбежное переплетение людей и событий, яснее всякого взгляда или прикосновения возвещающее о движении Пути Телоса?

— Вы когда-нибудь катались на прибое, Ваше Величество? — спросила она.

Он поднял на нее глаза.