Борис молча прошелся по комнате, затем уселся на диван, обхватив голову руками.

— А если я не хочу? — спросил он.

— Не понимаю тебя, — Дайлана удивленно взглянула на Хранителя.

— Если я не хочу быть дархом. Есть обряд, способный снова сделать меня человеком? — уточнил Борис.

Дайлана нерешительно приблизилась к молодому человеку, села рядом.

— Это необратимо, — произнесла она.

Словно прочла приговор. Борис растерянно посмотрел на ведьму.

— Ты ведь знала об этом уже давно. С той минуты, как японка ранила меня, — сказал Борис.

— Да, знала.

— Тогда почему не сказала сразу?

Дайлана смутилась, снова отвернулась от Бориса. Она не знала, как сказать ему то, что должна была сказать.

— До того момента, пока ты не принял свою новую Суть, ты не был дархом, — ответила она, наконец.

До Бориса далеко не сразу дошел смысл ее слов. Он просто смотрел на ведьму, ожидая продолжения, пока его мозг переваривал уже услышанное. Наконец, не веря самому себе, он прошептал, отчетливо проговаривая каждое слово:

— Значит, пока я не согласился на предложение Гекаты, я был человеком?

— Да, вернее, что-то среднее между дархом и кампером, — голос Дайланы стал тихим и робким.

— Но в первую очередь — человеком? — уточнил Хранитель.

— Столько, сколько бы пожелал, — ответила ведьма и добавила, окончательно «добивая» Бориса: — Со временем ты истратил бы полученную тобой Силу. И Геката больше не тревожила бы тебя. Ты, как Андрей, стал бы иедархом. Смертным магом без магии. А затем, спустя несколько лет очистился бы полностью, вернув человеческую Суть.

— И ты не сказала мне этого?!

Внезапная ярость взорвала Бориса изнутри. Ему не лгали, ему просто не сказали всей правды! Ждали, пока он самолично подпишет себе приговор! Хранитель набросился на Дайлану, схватил за горло:

— Почему?!