— А Инструктор?

— Этот абонент для нас больше не доступен.

— Жопа.

Это я не выругался, это я, не вдаваясь в глубокий анализ, оценил текущее состояние наших дел.

Оценил и начал шарить по столешницам. Серега присоединился.

Но никакой документации не нашли. Ни технической, ни специальной, ни боевой. Ни листочка, ни обрывочка. Всё подмели, уходя, ребята. А что они не подмели, особисты подобрали. И придали жертвенному огню.

Смотрим с Серегой друг на друга и тупим. Столько пройти и испытать — и всё без толку?

Оставалось только одно — встать на веник и убиться. Встать и убиться. С горя.

Но тут вдруг Гошка, который до этого скромно помалкивал в сторонке, кидает тему:

— А не для этой ли фигни нас цифры заставили собрать?

Мы с Серегой переглядываемся — типа, может, устами младенца истина дает о себе знать?

— Что, Дрон, попробуем? — предлагает Серега. Я ничего не стал отвечать, а, щелкая тумблерами, принялся вводить цифры. Шесть, семь, два, три, семь, один… И тут понимаю: что-то тут не так. Слишком просто. Смотрю на Серегу — он тоже весь такой из себя задумчивый стоит. И бормочет вслух:

— Шесть семьдесят два, очко, число «пи». Так… Шесть семьдесят два…

— Ты чего? — спрашиваю.

Он мне рукой так, подожди, не мешай. И опять:

— Шесть семьдесят два, двадцать один, три и четырнадцать.

А потом спрашивает у Гошки:

— Калькулятор есть?

— В органайзере, — кивает Гошка и лезет в мешок за борсеткой.

— Что надумал-то, Серега? — спрашиваю, ведь вижу, что его пробило.