Самые худшие предположения Виктора подтвердились. Раскрыв рот в немом крике, проводник с разбега бросился вниз, в самую воронку водоворота. Его ноги продолжали перебирать в воздухе, как будто он всё еще мчался по твердой земле, а руки двигались вдоль тела так, будто он уже плыл. «Ничего себе! — ошарашенно подумал Витя. — Зачем надо было меня спасать, потом бежать по подземным лабиринтам, из которых не каждый крот выберется живым? Зачем всё это?! Чтобы утопиться при свидетелях?!!»

Арбалетчики были уже в двух десятках метров от Виктора, и он понял, что ему опять не оставили никакого выбора. То есть выбор-то, конечно, как всегда, был, но ни один пункт меню из двух блюд ему не нравился. «Сгореть или утонуть, вот в чем вопрос?» — пробормотал Витя, затравленно глядя на приближающихся солдат. Больше всего ему сейчас хотелось плюнуть на всё и пойти полежать где-нибудь на травке. Но такого пункта в списке альтернатив не значилось.

Виктор отбросил в сторону ненужный арбалет и, хорошенько оттолкнувшись от края набережной, прыгнул в бездну. До последней секунды он не верил, что способен сделать это.

Воздух упруго ударил ему в лицо и перевернул вверх тормашками. Витя летел вдоль водяного потока, и ему казалось, что водопад застыл на месте и даже начал потихоньку ползти вверх по обрыву. Кромка низвергающейся в пропасть реки стремительно уносилась ввысь. Витя удивился тому, что успевает заметить всё это. Более того, он не обезумел от страха и был способен действовать. Неумело сгруппировавшись, Виктор попробовал управлять своим телом. Но это было непросто. Его крутило и болтало, как игрушечного клоуна на резинке. Поверхность подземного озера неумолимо приближалась. Огромные массы воды с грохотом атомного взрыва рушились вниз. Навстречу им взлетали брызги, образуя плотное влажное облако у основания водопада. Мощный поток воздуха и водяной пыли, идущий снизу вверх, слегка затормозил падение. Тело Виктора вонзилось в воду рядом с водоворотом. Бурлящая стремнина свирепо вцепилась в свежую добычу и увлекла ее вниз. Только по оглушающему стуку сердца Витя понял, что всё еще жив. Но надолго ли? Он уже не знал, где его руки, где его ноги, зачем он здесь и кто он вообще такой. Первая радость от того, что он не разбился, сменилась ужасом перед жадно лезущей в нос и рот водой. И хотя он провел без воздуха всего несколько секунд, его легкие уже трещали от желания сделать самоубийственный вдох. Панический страх перед надвинувшейся смертью пульсировал в мозгу, ослепляя и не давая сосредоточиться на борьбе с собственными легкими.