– Ничего, – отозвался он, почти все внимание сосредоточив на экране с планом. Он дернул головой в сторону закрывшейся двери: – Что это было?

– Пара психов, сунули мне…

Она разжала руку – и заморгала при виде простой квадратной плитки, лежащей у нее на ладони.

– Похоже на одну из игрушек, которые я отвезла Дяде, – сказала она.

Пункт назначения был выбран и введен, и такси стало набирать скорость. Кантра позволила себе тихий вздох облегчения по поводу ставшего полностью непрозрачным щита. Джела откинулся на спинку скамьи и протянул широкую ладонь.

– Можно мне посмотреть? Она бросила плитку ему в руку.

– Сколько угодно.

Его пальцы сжались на пластинке, и он застыл, прикрыв глаза. Прошла секунда, вторая, третья…

Он зашипел и широко расставил пальцы. Плитка упала на пол такси.

Кантра быстро посмотрела на него – и увидела на его лице неподдельный гнев.

– Не произвело впечатления, насколько я понимаю, – заметила она.

Джела указал на упавшую плитку:

– Ты выслушала то, что она говорит?

– Она мне ничего не сказала, – ответила она, – но я держала ее всего пару секунд и при этом была занята чем-то другим.

– Попробуй ее, – посоветовал он.

– Если она так тебя взбесила, то, наверное, не стану. Может, просто расскажешь?

Он резко вздохнул, потом еще раз. Их такси сильно накренилось – видимо, на большой скорости поворачивая за угол. Кантра снова ударилась о плечо Джелы, поймала петлю и выпрямилась.

– Она попросила меня принять священное писание самоубийства, – проговорил Джела с едким спокойствием. – Она посоветовала мне остановиться, вспомнить о тех, кого я люблю, и включить их в мою смерть.

– Вот как?

Кантра посмотрела на пол, но плитки там не было видно: несомненно, она скользнула под скамью во время недавнего резкого поворота.