Эта мысль обожгла мальчика вместе с укусом огненной твари. Данька конвульсивно взмахнул рукой, точнее ее призрачным обрывком, и задел пролетающую тварь. К удивлению, от удара она со злобным шипением отлетела к стене.

Получалось, что, находясь в теле, он не мог с ними драться на равных, а вот вне тела — вполне. Это Даньке понравилось. Что ж, он даст тварям последний бой, не зря же его этому учили. Выжить, конечно, не удастся, но зато умирать будет не так тягостно...

Мальчик взлетел вверх, принял боевую позу и ударил ногой, или тем, что было когда-то ею, следующую тварь, пытавшуюся его схватить. Она отлетела так же, как и предыдущая, с обиженным воем.

А дальше все стало простым и ясным. Это был тяжелый бой — твари нападали на мальчика со всех сторон, а он прижимался к стенам, чтобы хотя бы спина была защищена, и отбивался. Данька бил руками и ногами и даже головой, используя все приемы рукопашного боя, которым его обучали.

Только твари не были схожи с людьми и животными, у них не было уязвимых мест. Он обрывал им хвосты, рассекал пасти ребром ладони, но оторванные куски снова собирались в единое целое, и тварь вновь набрасывалась на противника. Мальчик отступал все выше и выше к невидимому потолку.

Существ было слишком много, и их число не уменьшалось. Но без тела Данька не чувствовал усталости, а его боевой дух только укреплялся с каждым ударом.

Мальчик удивлялся самому себе, тому, что мог одновременно бить и руками, и ногами, и даже головой. Весь его призрачный силуэт наносил удары, и в какой-то момент Даньке даже показалось, что у него вырастают дополнительные конечности и он становится похожим на статую бога, которого как-то видел по телевизору.

Только у мальчика было не только сто рук, как у статуи, но еще и сто ног. Он превратился в многорукого спрута, его силуэт изменился, неизменной осталась только голова, или то, что считалось ею.

И тут Данька неожиданно почувствовал, что решимости в огненных тварях поубавилось, все большее число их выходило из боя, собираясь у стены, из которой они появились. Злобное шипение звучало все реже и реже, и все чаще слышался жалобный вой.

Данька еще быстрее замахал новыми отросшими конечностями, и через какое-то время, может быть, даже через вечность — времени в этом состоянии для бойца не существовало, — твари стали отступать.

Теперь мальчик уже не поднимался выше, а, наоборот, спускался, стараясь поймать и разорвать мечущихся, визжащих и испуганных огненных существ. А когда достиг пола, направился к ним, собираясь довести битву до конца.