Кларк Ларионов быстро распределил людей по номерам. Фекле достался крайний номер по левому ряду. Борис Ковзан и Кларк Ларионов заняли крайний номер по правому ряду. Заходя к себе в номер, девушка на секунду остановилась и тихо шепнула на ухо стоящему рядом с ней Борису:
– Как расположишься, зайди ко мне. Надо кое о чем поговорить.
Тот молча кивнул головой.
Первым в номер зашел Ларионов. Придирчиво все осмотрев, он сел в кресло и блаженно вытянул ноги.
– Борис, я тебе должен сказать еще кое-что. – Дождавшись, пока русич сядет в рядом стоящее кресло, американец продолжил: – А именно – я отвечаю за тебя головой. Мое начальство так и сказало – головой. А я свою голову люблю, – Кларк шутливо погладил рукой себя по волосам. – Поэтому у меня к тебе очень большая просьба – без моего разрешения никуда ни шагу. Ясно?
– Ясно.
– Даже если тебя на ушко приглашает такая красивая девушка, – цэрэушник не мигая смотрел на русича.
Тот на секунду замер, обдумывая, как себя повести, затем рассмеялся:
– Ну у тебя и слух!
– Хорошо, пусть это будет слух, хотя это сверхчувствительный микрофон.
– Микрофон? Где?
Американец молча снял очки.
– Отсюда идет невидимый луч лазера, отражается от твоего колеблющегося уха или губ и возвращается обратно. Затем колебания преобразуются в текст, отображаемый на внутренней стороне очков.
– И ты с помощью их можешь только подслушивать?
– Нет. Я могу видеть в темноте, улавливать различные виды излучений, даже подслушивать незащищенный канал связи. И человека убить тоже могу, например того, кто хоть как-то будет угрожать тебе, – все так же строго, не улыбаясь, американец смотрел прямо в глаза Борису.
– Понял, – русич слегка смутился после этих слов. – Ну так я пошел? – после паузы наконец спросил он и поморщился.
Получилось, будто маленький мальчик спрашивает разрешения у родителей.
– Иди, конечно, – американец заметил недовольство русича, понял и улыбнулся.