У них с Исабель было много излюбленных местечек, чтобы расслабиться в выходные. Когда очень уж надоедали условности цивилизации, они часто приземлялись на этой полянке, отгороженной буйным кустарником от посторонних глаз, и вытворяли здесь всё, что хотели. Главное – опередить других любителей слиться с природой…

Ему повезло. Судя по изрядно примятой траве, тут уже побывала жизнерадостная парочка, а то и целая компания, но, к счастью, успела натешиться. Родриго сел, обхватив руками колени, и мысленно проделал процедуры, которым обучил его Мак.

Он не задумывался о том, какой сложный механизм только что привел в действие. Конечно, о прямом информационном луче не могло идти речи: вряд ли Оливия сейчас находилась точно у него над головой. С другой стороны, Мак просил, чтобы место обязательно было открытым. Что ж, ему виднее…

На этот раз Мак не стал его баловать разнообразием иллюзорных картинок. Просто-напросто мир затопила тьма, и почти сразу же откуда-то сверху раздался знакомый голос.

– Ты обратился ко мне раньше, чем я думал. Значит, вы лишились последних надежд.

Родриго закусил губу. «Раньше, чем он думал… Сейчас окажется, что Мак не готов, надо ждать. Но сколько? Месяц, полгода, год? И ладно бы еще это… А если скажет, что проблема неразрешима?»

– Я не знаю. Мы еще боремся, разрабатываем разные планы… мы обязаны это делать, другого пути нет… Но шансы… Я реалист, Мак. Мы только что попытались применить кварковый деструктор. Ты знаешь… на Оливии кое-кто из наших тоже хотел… Сильнее у нас ничего нет, и всё же Тул уничтожил оружие прямо в гиперпространстве. Наверное, теперь мы попытаемся собрать воедино всю энергетическую мощь Земли, сконцентрировать ее в одной точке и выстрелить. Но… Такого еще никто не делал, на техническое решение потребуется время… много времени… больше, чем нам отпущено. И даже если мы успеем, я не уверен, что Тул даст себя поразить.

– Не уверен или не веришь?

«Чертов Мак! – подумал Родриго. – Машина никогда не задала бы такого вопроса. Да, ты давно уже не машина, но неужели тебе так нравится выворачивать мне душу?»

– Я реалист, Мак, – повторил он.

– Значит, не веришь, – беспощадно уточнил его собеседник. – А ведь тебе известно о Туле больше, чем кому бы то ни было из людей.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Родриго. Ему подумалось: еще немного – и он возненавидит Мака. Беседа и так началась при заведомом неравенстве сторон, а теперь всё больше походила на унизительный допрос землянина. Что ж, надо терпеть… Бесцеремонность всегда неприятна, но Мак, следует отдать ему должное, никогда не задавал вопросов только для того, чтобы насладиться своим превосходством. Это эмоция, а они по-прежнему неведомы потомку плазменников.