– Накопитель! Живо!

Лже-Григ бросает флэшку на песок. Мартин подбирает и прячет себе в карман. Я слежу за его действиями, но ничего не говорю.

– Как думаете, Паук - это он? - кивает на лже-Грига Билл.

– Думаю, да, - после паузы отзываюсь я.

– Вряд ли, - возражает Мартин. - Ведь Паук не маоли, а этот…

– И этот не маоли, - перебиваю я.

– А как же самолечение? У него же были сломаны руки, а теперь нет. И он видит в темноте.

– Не было никаких переломов. Он лишь изображал их. Он ведь ничем не рисковал - через скафандр мы все равно толком не смогли бы понять, есть у него травмы или нет. Что же касается темноты… Уверен, у него в шлем вмонтирован прибор ночного видения…

Лже-Григ слушает и криво ухмыляется, а я продолжаю:

– Есть способ точно установить, маоли ли он. Нужно снять с него шлем. Если он маоли, то выживет в этой атмосфере, а если человек, то сдохнет. Так что, проверим?

– Ага, - кивает Мартин.

Я тянусь к заклепкам шлема лже-Грига, но он останавливает меня.

– Я не маоли.

– Ты Паук?

– Может да, а может, и нет.

– Не шути с нами! - Мартин демонстративно наставляет на него автомат.

– Стреляй, - равнодушно бросает лже-Григ.

– Нет, Мартин, - вмешиваюсь я. - Он любит играть, так предоставим ему право последней игры.

Смотрю на наливающееся огнем небо, на побелевшие пески и перевожу взгляд на лже-Грига.

– Мы оставим тебя здесь. Одного. С ними. - Указываю на покореженные, дымящиеся лайдеры. - Сумеешь за оставшееся до восхода время починить хотя бы один, твое счастье, а нет, значит, не судьба.