- А как мы сможем этому помешать? - спросил я. - До завтра мы все равно ничего не успеем сделать.

- А если атака начнется послезавтра? Или через неделю? В любом случае мы обязаны сделать все, что в наших силах. На карту поставлено слишком многое, от наших действий зависит судьба человечества. Так получилось, что мы попали в самый центр событий и выйти отсюда больше нельзя. Можно, конечно, все бросить на произвол судьбы, но сможешь ли ты уважать себя после этого?

- Корабль говорит правильные вещи, - подала голос Маша. - Или ты не согласен с ним?

- В принципе, согласен, - пожал я плечами. - Но, все равно…

- Я понял! - воскликнул корабль. - Это простейший психологический комплекс. Алекс, ты испытываешь неосознанное раздражение оттого, что я, которого ты считаешь более низким существом, говорю тебе вещи, до которых ты должен был додуматься сам.

- Я не считаю тебя низшим существом, - запротестовал было я, но корабль меня перебил:

- Это не важно, кем ты меня считаешь, а кем не считаешь. Сейчас важно только одно - готов ли ты послужить человечеству в трудную минуту или по-прежнему считаешь себя единственной ценностью во вселенной.

- Я не считаю себя единственной ценностью…

- Тогда почему ты так трясешься за свою жизнь?

- Маша! - позвал я. - А ты что думаешь по этому поводу? Ты согласна с тем, что говорит корабль?

Маша серьезно посмотрела мне в глаза и молча кивнула.

- Хорошо, - сказал я. - Уговорили. Мы уходим в прыжок, в Солнечную систему. Мы вынырнем на периферии и отстрелим одну торпеду. Она передаст наше сообщение.

- По-моему, это недостаточно надежно, - сказал корабль. - Сообщение может потеряться.

- Другого выхода нет, - сказал я. - Иначе служба безопасности нас не отпустит. Не знаю, как ты, а я не собираюсь ставить крест на своей жизни прямо сейчас. Если мы передадим сообщение в реальном времени, тебя тут же возьмут на внешнее управление… погоди… Генрих все-таки отключил эти цепи?

- Нет, - ответил корабль. - Собирался, но не успел. К сожалению. Но я все равно считаю, что мы должны сдаться властям, а не просто передать письмо в бутылке. Ставки в игре слишком высоки, чтобы принимать в расчет наши жизни.

- Он прав, - сказала Маша. - Я очень не хочу тебя терять, но это уже судьба. Или бог, или та непонятная и всеобъемлющая сущность, о которой говорил Генрих, когда вирус пожирал его мозг. У нас с тобой больше нет общего будущего. Если ты откажешься спасти человечество, я больше не смогу тебя любить. Возможно, я убью тебя. Если сумею.

Она говорила это так спокойно, что на мгновение мне показалось, что мозговой вирус все-таки достал ее. А может, он достал меня? Может, поэтому я и не могу никак решиться хоть на что-нибудь, все время мечусь между разными вариантами и никак не могу ничего выбрать? Или это просто нервный срыв приближается? Или мы переусердствовали с прыжками и у меня началась олигофрения в вялотекущей форме? Боже, как же я устал…