И тогда настал тот самый злосчастный день.
…Лейтенант, командовавший солдатами, что-то рыкнул – и тотчас один из них притащил факел, которым поджег сваленный в кучу скарб. Рухлядь, извлеченная из землянки, долго не хотела разгораться, но через пару минут все же вспыхнула.
…Лейтенант, командовавший солдатами, что-то рыкнул
и тотчас один из них притащил факел, которым поджег сваленный в кучу скарб. Рухлядь, извлеченная из землянки, долго не хотела разгораться, но через пару минут все же вспыхнула.
Священник, оказавшийся рядом, осенил себя крестным знамением, то же самое проделали и прочие истинные христиане.
Священник, оказавшийся рядом, осенил себя крестным знамением, то же самое проделали и прочие истинные христиане.
Лейтенант тихо произнес:
Лейтенант тихо произнес:
– Попытаетесь ли еще раз, отец Иоганн?
Попытаетесь ли еще раз, отец Иоганн?
Священник кивнул, правда, с большим сомнением:
Священник кивнул, правда, с большим сомнением:
– Да, но он упорствует в своих заблуждениях. И все же следует надеяться на его благоразумие.
Да, но он упорствует в своих заблуждениях. И все же следует надеяться на его благоразумие.
– Какое уж тут благоразумие, – проворчал лейтенант.
Какое уж тут благоразумие,
проворчал лейтенант.
– Готов ли ты покаяться и принять веру господа нашего, Иисуса Христа?…
Готов ли ты покаяться и принять веру господа нашего, Иисуса Христа?…