В школе, поддавшись всеобщему увлечению, начал сочинять, но вскоре выяснилось, что таланта у меня нет, и я благоразумно отказался от стези писателя. Пошел в хор, поскольку родители убеждали, что голос у меня замечательный. Но пришел подростковый период, голос сломался, и я ушел из хора. Так я и тыкался во всевозможные кружки: рисование и лепка, скрипка, фортепиано, даже фигурное катание… все заканчивалось одинаково – рано или поздно мне становилось ясно, что я посредственность, а значит, попусту трачу время.

Конечно, тогда я хотел стать лучшим. Хотел добиться признания, стать популярным, самоутвердиться. Но вскоре смирился. Потому что в тени действительно проще. Ни ответственности, ни страха неудачи. Все легко и понятно. Тебе говорят, ты делаешь.

В институте я выбрал роль человека в футляре. Исправно учился, мало общался с сокурсниками, окончил учебу с «красным дипломом», но при этом заработал репутацию «ботаника» и рохли. Что ж, я уже научился жить с осознанием того, что не «душа компании», не гений и светлое будущее мне не светит.

Когда меня нашел Толя, я все еще жил в институтском общежитии, подыскивая себе работу. И когда он рассказал мне об Игре, о Фигурах и о том, что во мне спит скрытый источник Силы, я сначала просто ему не поверил. Слишком его слова выбивались из общего представления о мироздании и о моей роли в нем. Но Королю удалось убедить меня в обратном, и я согласился на инициацию.

После Пробуждения я не заметил в себе никаких особых изменений и долгое время считал, что Король ошибся, выбрав меня. Постоянные сомнения вновь не давали покоя, но я пошел по проторенной дорожке, только в других условиях. Усердно учился, сократил общение до минимума, концентрировался на заданиях и не думал о том, что я ведомый… Роль Пешки меня вполне устраивала, ведь я был ею всю жизнь.

Но во время Прорывов во мне что-то изменилось. Впрочем, я знал, что именно, хотя тщательно это скрывал от самого себя. Причина, конечно же, заключалась в Тане. В ней я видел все, чего лишен сам. Она талантливая, яркая личность, голос у нее волшебный, а от ее шарма можно сойти с ума… И я не мог допустить, чтобы с ней что-то произошло, я должен был ее защитить.

Любовь к Тане помогла мне поверить в свои силы, заставила осторожно выбраться на свет… И хотя проснувшиеся во мне способности по-прежнему пугали, я знал, что должен использовать их во благо, в первую очередь – чтобы уберечь Таню от любой беды. Но при этом – удивительное дело – желание охранять Таню породило еще и потребность помогать всем остальным.