– Какая же ты стерва!

– Вовсе нет. Просто ты видишь во мне не то, что стоит видеть.

– Уходи. – Кажется, Такеши сломался. Таким тихим и безжизненным стал его голос. Или ему просто плохо?

– Тебе больно?

– Да! Да! Мне ужасно больно! Ты убила красивую привлекательную женщину, заинтересовавшую меня! И еще спрашиваешь, больно ли мне!

– Я могу извиниться, если тебе будет легче.

Не стала говорить, что он виноват сам. Обуздай он себя – была бы Анна жива. И ни я, ни он сам, ни Глеб, ни Шарк не были бы ранены.

– Извинись.

– Прости меня за то, что я убила Анну.

– Простить тебя? Простить?!

– Я не прошу о прощении. Я всего лишь извинилась.

– Ты невозможна, Керен!

– Я сижу на твоей кровати, следовательно, я возможна.

– Налей мне воды. Пожалуйста.

Я встала с кровати и налила из хрустального кувшина свежей воды в смешную пластмассовую чашку с веселой рожицей и надписью: «Улыбайся – это всех раздражает».

– Держи.

– Спасибо. – Наемник с жадностью выпил воду.

– Я не понимаю, о чем нам говорить. Мы никогда не были друзьями и, судя по всему, никогда ими не будем. Обычно общая опасность сближает людей, с нами случилось наоборот. По-моему, все ясно.

– Тогда какого дьявола ты приперлась?

– Я же сказала, Глеб велел.