Когда-то он выучил ритуал наизусть. Иначе невозможно: путешествие в пространства, не терпящие людей или не предназначенные для их присутствия, способны уничтожить или исказить любой предмет, взятый в дорогу. Лист бумаги с записями может превратиться… во что угодно. Да хоть в глиняный светильник!… Только наизусть. И не запинаться, не путаться, произносить громко, внятно, твердо, иначе произойдет беда. В ритуал не входили обычные молитвы и призывы к Богу. В самом конце он содержал шесть строк, никак не связанных с каббалой, никак не приспособленных к ивриту или даже к его алфавиту. Учитель когда-то сказал: «Это и древнее, и сильнее…»

– …Ту-цал ки-хут мах-ша. Ту-цал ки-хут мах-ша…

За одни только занятия каббалой любой добропорядочный московский раввин без особых комментариев выбросил бы его из синагоги. Но какое проклятие Иосиф заслужил за подобное «углубление знаний», даже представить себе трудно.

Узоры исчезли. В камере стало холоднее. Добрый знак! Его слышат, ему готовы услужить.

– …Агжэ гаж эль таг кгар шткэграж…

Здесь следовало сделать паузу. Неведомо откуда Иосиф знал, чувствовал: он взывает к сильной сущности и перечисляет ее титулы, уважительно делая паузы между самыми важными из них.

…Крэн'грах траш'тмор бадгжанх онгк да…

Титулатура закончилась. Теперь сама просьба:

…До мэй.

Где-то далеко открылась дыра, отверстие, чудовищное ухо, способное, внимая, засосать говорящего и погубить его в своих глубинах. Легкий ветерок мазнул по щекам Иосифа.

– …Йарг э хаф дан'храж эль оннэ! Йарг мэ фа дэг.

Кто бы ты ни был, что бы ты ни было, верни меня домой! Я стою перед тобой на коленях, я покорен, я молю о помощи.

Его слышали. Иосиф был уверен: его слышали.

Каменные зеркала поплыли. Пять черных отражений каббалиста задрожали, их очертания утратили резкость. Потолок набух абсолютной тьмой, в нем образовалась вогнутость, медленно превратившаяся в раковину, а потом в глубокую воронку. Вихрь неудержимо потянул Иосифа кверху, утягивая в воронку.

Одежда его сей же час исчезла. Умные люди в Самат приходят голыми, как и в любой другой мир, куда может привести тайная наука. Глупые люди живут столько, сколько им выпадает везения: никто в Срединном мире не способен предсказать, во что превратятся одежда и обувь при переходе через портал… но чаще всего это убивает. Обнаженного достигнутое пространство одевает так, как там положено выглядеть гостю. Или оставляет обнаженным…

«Гостевая» одежда любого мира не выдерживает обратного перехода. Никогда.

Следующие несколько секунд были крайне неприятными. Каждый раз Иосиф говорил себе: «Назавтра полечу с закрытыми глазами. Запомнить!» И запоминал. Но его страх мешался с любопытством, а значит, глаза сами собой раскрывались… Он вновь и вновь видел белесый полупрозрачный кисель, пронизанный гибкими трубами-кишками, наподобие той, по которой двигался он сам. Движение наверх бывало стремительным. Гоночный болид, предназначенный для установления очередного скоростного рекорда, не угнался бы за человеческим телом, несущимся по пищеводу иной реальности.