«Если они пойдут на ферму, – сказал себе я, – им придется умереть. Господина Матти, конечно, будут долго искать, да вот только кто ж его найдет-то?»

Я погладил теплый приклад штуцера и прицелился. Голова крайнего справа уютно заняла свое место в колечке прицела. Я тихо вздохнул и опустил оружие.

Стрелять было рано.

Перекурив – ветер доносил до меня обрывки спора, – монахи разделились.

Трое поскакали домой, должно быть, за подмогой, остальные пока остались на месте. Кажется, они решали, кому лезть обшаривать заросли, а кому идти на ферму, причем на последнее, как я понял, охочих не нашлось. Сучьи дети очень верно рассудили, что у меня наверняка есть оружие и я, вероятно, захочу его применить.

«Они не такие идиоты, – понял я, – воистину интересная банда».

Лишь бы они постояли еще минут десять! Тогда те, что ускакали прочь, могут и не услышать выстрелов, а значит, мне будет легче.

Стоят… ну что же, кто отправится к предкам первым?

Неожиданно до моего крайне напряженного уха донесся далекий топот множества копыт. Я вскинулся – судя по нарастающему шуму, из поселка во весь опор неслась целая кавалькада. Кто это мог быть? Я сглотнул и провел рукой по лбу.

Монахи, похоже, тоже обеспокоились, заерзали в седлах, оглядываясь назад.

Им, конечно, было видно куда лучше, чем мне из ямы. Вот они посторонились, съезжая с дороги в сторону. Шум все нарастал, и через мгновение я увидел всадника на взмыленной белой лошади, крепкого широкоплечего мужчину в морской шляпе и черной кожаной куртке. Следом за ним на развилку вылетели еще трое всадников, все, как один, увешанные оружием, – двое мужчин в высоких сапогах и плащах для верховой езды и рослая женщина в лоснящемся кожаном наряде.

Сзади подъезжали еще несколько верховых. Монахи занервничали. Глядя на это, я расхохотался и выстрелил в воздух, чем сразу привел всю банду в движение, – в мою сторону ударили два выстрела, и пара мушкетных пуль шлепнулись в землю рядом с ямой.

Мужчина в широкополой шляпе выхватил из седельной кобуры карабин и завертел головой.

– Иллари! – гаркнул я, не решаясь, однако, подниматься из своего убежища.

– Мат?!

Дальше все происходило с невероятной скоростью. Монахи сообразили, что дело тут нечисто, и, хлестнув лошадей, метнулись к ручью. Я наугад выстрелил в спину последнему, но не попал, – а тут уже рядом с моей ямой оказались Перт и Ута, сильные руки рулевого выхватили меня наверх, и я увидел Иллари, бегущего ко мне с карабином в руках.

Честно признаться, я даже не смог распорядиться о преследовании. В первые минуты я просто не мог говорить. Когда дар речи ко мне все же вернулся, я, ничего никому не объясняя, приказал Перту и боцману Даггеру, прискакавшему рядом с ним, идти со мной – и нырнул в кусты. Одиночество меня уже просто пугало.