– Что случилось? – недоуменно спросил отец, оторванный его прибытием от позднего ужина.

– Ничего, – совершенно буднично ответил Леон, раздеваясь. – Устал. Где мама?

– Они с Лялькой у Анохиных. А ты… Ты сошел с ума? Ты что, опять пьян?

– Папа… – Леон тяжело вздохнул. – Я не пьян, но, наверное, буду. Ты смотрел новости?

– Смотрел, – сразу помрачнел отец.

– Вопросы?

– Ты хочешь сказать, что…

– Папа, я хочу сказать, что многое кончилось. И для меня тоже. А еще я хочу коньяку. Дед дома?

– У себя.

Леон поднялся в кабинет деда. Тот, уже видевший в окно его приезд, встретил его без лишних вопросов – пожал руку и показал на кресло.

– Дед, дай коньяку, – попросил Леон.

«Почему я не ощущаю себя дома?» – вдруг подумал он.

– Ты как-то влез во всю эту историю, – утвердительно произнес дед, доставая пузатую темную бутылку.

– Я в нее не «влез», – тихо ответил Леон. – Без меня она бы не состоялась.

– Понятно… и теперь?

– Не знаю, – Леон едва расслышал собственный голос. – За мной идут, и пока что я должен побыть здесь – по крайней мере, до тех пор пока не разойдутся круги на воде.

– Я отправлю тебя в Крым, – шевельнул бровью дед.

Леон помотал головой и, взяв из его рук полную рюмку, вбил ее в себя одним глотком.

– Наливай еще, – сказал он. – Пропади все пропадом… почему отец такой мрачный? Он решил, что все… что все это негативно отразится на нашем бизнесе?

Дед покачал головой и, сунув ему в руки бутылку, сел за свой старый письменный стол. Только сейчас Леон заметил, что у него мелко подрагивает левое веко.