– Да нет... Я бы пожил малость.

– Тогда скажи ему, пусть отдаст коробку с Руной.

– Отдай ты им эту х...ню, – сказал Костик. – Давай, Валер, отдай.

– Только пулемет сначала брось, – добавил Васюня.

Доктор тем временем подобрал автомат, выпавший из рук дохлого капитана. «Калаш» и пулемет ходили туда-сюда, как карты.

– Не брошу, – сказал я. – Пулемет – это моя гарантия.

– Опять мексиканская дуэль, – возник полковник. – Я охреневаю, товарищи. Я такого не видел сто лет.

– Помнишь этот фильм, с Траволтой? – неожиданно спросила женщина. – Помнишь?

– Какой тут Траволта! – воскликнул Воскобойников. – Тут почище. Эх, теперь не жалко и помереть, мужики.

– Помрешь, успеешь, – пообещал доктор. – А ты брось пулемет.

– Слушай, Блошкин... – начал я и поймал взгляд Станислава Федоровича.

Тот медленно закрыл глаза и вновь открыл. Или я ничего не понимаю, или это означало «давай». Только что давать-то? Что такого знает полковник, чего не знаю я? Бросить пулемет? Отдать Руну?

– Он всё равно успеет соединить контакты, даже если ты выстрелишь, сержант, – продолжал доктор Блошкин. – Оно тебе надо?

В самом деле. Точно, хрен ли мне пулемет, если Васюня весь обвешан взрывчаткой... Значит, полковник говорит мне: «Отдай Руну». В самом деле – отдать?!

– Лови, Айболит, – сказал я и бросил коробочку.

Блошкин неловко поймал ее, едва не уронив, а Васюня радостно захохотал. Наверное, им в самом деле пообещали что-то несусветное, таким счастьем засветились лица. Ордена, квартиры, бабы, водка. Предел мечтаний нормального человека.

– Елки... – пробормотал доктор. – Елки зеленые...

– Дальше что? – спросил я.

– Хер с вами, оставайтесь. Что хотите, то и делайте, – сказал он. – Пошли, слышишь?

Всё правильно: у них была Руна.