Поглотив новый куль, хищный «ворон» сразу тронулся с места, а следом пустил свою машину Вадим. Но проезжая мимо общаги, он заметил в тени соседнего пустыря, меж высокими кустами, притаившийся чёрный двуколёсник знакомых очертаний, и притормозил, концентрируясь на нём мысле-облаком. А вот это уже забавно: Шершень!

Почему-то Вадим понял, что дальше гоняться за «вороном» бессмысленно, решительно повернул машину к кустам. Тотчас же чужак ожил, взревев на весь квартал, и на одном колесе вынесся с пустыря, пропахав в грунте внушительную колею. Но, против ожиданий, не ринулся на врага бронированным носом, а попытался удрать в обход дома – во всяком случае, такую попытку изобразил. Прокатившись за ним, Вадим остановился вплотную к зданию, неподалёку от входа, и повернул лицо к тёмным окнам. Почти все там уже спали, а сортировать прочих было несложно. И разыскать среди них другого Шершня, напарника этого, – их сознания казались притушенными, словно тлеющие угли, однако походили друг на друга, точно двойняшки. Второй Шершень уже ждал вблизи дверей, возле прикорнувшего домовичка-вахтёра, – чего, условного сигнала? Или пока уберётся опасный свидетель, подвернувшийся так некстати?

Не без опаски, машинально поигрывая регулятором газа, Вадим наблюдал, как первый Шершень, сделав за общагой широкий круг и заглушив мотор, теперь накатывается к ближнему углу, чтобы с разгона выскочить на подставившегося недоумка и теперь уж протаранить его в полную силу. В предвкушении атаки ездок слегка разгорелся, будто лишь это могло его согреть, – и то словно бы не своим, но отражённым светом.

Он вырвался из-за угла, только сейчас наподдав колёснику, и тот метнулся на Вадима, «чёрной молнии подобный». Но ещё больше чужак смахивал на давешнего питона-крушителя, отобедавшего телёнком. Даже его носовой таран был словно скопирован с питоньей морды. Разделявшие их метры Шершень пробуравил за доли секунды, набрав такую инерцию, что, когда Вадим наконец газанул, вздыбив машину почти до вертикали, – не смог его подцепить боковым серпом. Только и достал, что тугим воздушным потоком да россыпью мелких брызг.

Самортизировав ногами, Вадим опустил колёсник на асфальт и спокойно развернулся к противнику – отчаянно тормозящему, чтобы не влететь в знакомые кусты. С трудом, но Шершню это удалось, и тут же он вырулил на дорожку, заняв, как и Вадим, исходную позицию для лобовой сшибки. Кажется, намечалось подобие рыцарского поединка или же самолётного тарана, нос в нос. Отчего-то Вадим был уверен, что ни этот моторизированный бодун, ни его напарник, затаившийся в доме, не станут пулять по нему без крайней нужды, не захотят лишнего шума, – однако и прямое столкновение не сулило Вадиму хорошего: его машина была легче и медленней, разве только манёвренней. Стоит чуть зазеваться, и… Значит, не надо зевать! – сказал он себе. Не на службе. А вообще, это смахивает на соперничество «ишачков» и «мессеров» во второй мировой. Ничто не ново.