Птоцкий приказал командиру корпуса выставить патрули на дорогах, ведущих к штабу армии, который перешел под контроль ретивого соратника, арестовать всех политуполномоченных, присутствовавших на совещании у Срайи или вчерашнем сборище у политуполномоченного корпуса, и пошел досыпать.

Срайя решил ковать железо, пока горячо. После трех безуспешных попыток связаться в течение дня со штабом корпуса, так и не дождавшись доклада от двух высокопоставленных сотрудников политаппарата армии, которых Птоцкий приказал посадить под замок, новоиспеченный командарм отдал приказ о начале массированного штурма.

Утро следующего дня огласилось канонадой нескольких десятков оставшихся в составе армии исправных орудий, рассеянных по всему фронту. Артподготовка длилась четыре часа подряд. Противник не отвечал. Птоцкий, через командующего корпусом, вышел на прямую связь с командирами дивизий, наступающих в первых эшелонах, и приказал докладывать ему об изменениях обстановки каждый час.

Два дня события развивались так, как примерно и предполагалось. Передовые части раз за разом поднимались в атаку, но, наткнувшись на плотный штуцерно-пулеметный огонь противника — жидкий артобстрел не повредил большинство его огневых точек, — откатывались назад. Однако потом обстановка изменилась. К вечеру третьего дня наступления два полка Стальной дивизии, наступавшей с левого фаса обороны противника, прорвали наконец фланговые оборонительные линии противника и к утру вышли на рубеж Троицкого монастыря, находившегося северо-восточнее Коева. Там они остановились, наткнувшись на еще один, спешно подготовленный рубеж обороны. Но это было уже не важно. Боевые действия велись на узком фронте протяженностью едва ли в пятьдесят верст, и Срайя мог уже к утру стянуть к месту прорыва крупные силы из состава дивизий второго эшелона и сформировать мощный ударный кулак. Так что открывалась реальная возможность охвата оборонительных позиций армии суверена с фланга и атаки по сходящимся направлениям с одновременным обходом с тыла. Когда Птоцкому доложили об этом неожиданном успехе, сердце его упало. Неужели он был не прав и все его опасения всего лишь плод воспаленного ума? Нет, этот странный князь Росен не мог обмануть его ожиданий. Всю ночь и весь следующий день он метался по комнате из угла в угол. Но утро все расставило по своим местам.

Уже перед самым рассветом он, лишь час назад забывшийся тревожным сном, проснулся от знакомого рева крупнокалиберных морских орудий. Птоцкий сел на кровати, протер глаза и улыбнулся. Все шло так, как он и предполагал. Соратник Срайя нарвался на крупные неприятности.